Прямо перед нашими пунктами раскинулось большое белое плато, густо усеянное темными пятнами. Это были окопы, в которых стояли наготове минометы и орудия. Все плато до отказа было забито артиллерией.
Ровно в 8 часов 30 минут заговорили тысячи наших орудий, минометов и «катюш». Воздух наполнился грохотом выстрелов, которым, как эхо, вторили звуки разрывов в расположении противника. Земля дрожала под ногами так, что наблюдать за полем боя в бинокль было совершенно невозможно: все плясало перед объективом. Пришлось без помощи приборов обозревать местность, кипевшую в море огня.
15 минут длился огневой налет, и этого было достаточно. Враг не выдержал. Как только утихла огненная буря, по балкам и кустарникам нескончаемым потоком потекли к нам вереницы немецких солдат. Остатки вражеских войск шли сдаваться в плен. И все они в один голос заявляли, что их «взяла артиллерия». Первый допрошенный пленный, еще не оправившийся от потрясения, сказал, что во время огневого налета «целые батальоны опускались на колени и молились богу, прося о спасении от огня русской артиллерии».
На наблюдательных пунктах было настоящее ликование. Хотя бои не совсем еще закончились, всем стало уже ясно, что с окруженным врагом покончено. Н. Н. Воронов и К. К. Рокоссовский поздравили нас с победой, и все мы поздравляли друг друга. В те незабываемые минуты об артиллерии говорили восторженно.
А в это время наша славная пехота, не обращая внимания на встречные потоки пленных, устремилась к городу для полной ликвидации некоторых уцелевших и все еще пытавшихся сопротивляться вражеских подразделений. Со стороны Волги приближались части героической 62-й армии генерала В. И. Чуйкова.
Артиллерии после мощного огневого налета уже нечего было делать. Только отдельные орудия поддерживали пехоту, ворвавшуюся в город. Я собрал артиллерийских начальников, находившихся на пункте П. И. Батова, еще раз поздравил их и отдал предварительные распоряжения о свертывании артиллерии. Около 14 часов Н. Н. Воронов, К. К. Рокоссовский и К. Ф. Телегин, покинув наблюдательный пункт, поехали в Заварыкино. Мы тоже выехали в свой штаб. На душе у нас было легко и радостно.
В штабе артиллерии фронта мы занялись делами ликвидационными. Начальник оперативного отдела Сазонов засел за карту и составлял распоряжения частям. Но он планировал не огонь артиллерии, а порядок вывода частей в районы сосредоточения — для отдыха и подготовки к переезду на новые направления. Начальник разведывательного отдела Левит допрашивал пленных артиллерийских генералов и офицеров, а офицеры его отдела занялись подведением итогов работы органов артиллерийской разведки. Всеми этими делами руководил опытный дирижер — начальник штаба, тогда уже генерал-майор артиллерии Г. С. Надысев.
Работали по-прежнему много, а настроение у всех было отличное. Все радовались достигнутой победе. Вскоре подоспели приказы из фронта и Указы Президиума Верховного Совета СССР о награждении особо отличившихся в боях по окружению и уничтожению 6-й немецкой армии. Более полутора тысяч артиллеристов получили высокие правительственные награды, что служит ярким свидетельством признания выдающейся роли артиллерии в беспримерной битве. Среди награжденных были также офицеры нашего штаба и артиллерийского снабжения. У нас нашлось время сфотографироваться всем вместе, и этот снимок напоминает мне теперь о делах давно минувших дней.
8
Под вечер 2 февраля я зашел в разведывательный отдел, где допрашивали пленных артиллеристов. Характер и смысл вопросов был несколько своеобразен. Раньше нас интересовали в первую очередь сведения о силах и средствах противника, о расположении его передовых частей, вторых эшелонов, резервов и т. п. Теперь же все эти вопросы отпали сами собой. Нам очень хотелось знать, как противник использовал свою инструментальную артиллерийскую разведку, особенно звуковую, какая звукозаписывающая аппаратура находилась у них на вооружении и многое другое.
Мы полагали, что на все эти вопросы получим квалифицированные и исчерпывающие ответы. Ведь перед нами сидел начальник артиллерии армейского корпуса генерал Ульрих фон Вассоль. Уж кто-кто, а такой артиллерийский начальник должен знать многое.
Генерал Вассоль, воспитанник академии генерального штаба, занимавший до войны высокие посты, несмотря на перенесенные лишения, имел весьма респектабельный вид. Держал он себя несколько подобострастно, даже угодливо, и в начале допроса заявил, что охотно будет отвечать на все вопросы. Но очень скоро выяснилось, что его осведомленность может пригодиться разве только общевойсковому разведывательному отделу. Мы были разочарованы и удивлены: начальник артиллерии корпуса очень слабо разбирался в артиллерийских делах. Левит даже высказал недоумение по поводу того, что Вассоля назначили на такую ответственную должность.