— Жозефина, — сказала я. — Ты ведь собака.
— Да, — с достоинством подтвердила она. — Думаю, наполовину пудель. Я тут размышляла насчет второй половины. У меня прекрасный характер, спокойный и дружелюбный. Как у лабрадоров. Но еще я очень милая, особенно в профиль. Есть что-то от болонки, эдакое игривое очарование. Как это будет все вместе? Лабодудель? Болабрудель?
— Ты можешь взять след? — попросила я.
Какое-то время мы пялились друг на друга, но Жозефина молчала.
— Ты ведь такая одаренная, — польстила ей я. — Талантливая. Умная. У тебя прекрасное обоняние.
— Ладно, — вздохнула она. — Я попробую. Запах довольно сильный. След свежий. Кажется, доктор-упырь только недавно ушел.
Жозефина пошла вперед, иногда останавливаясь и принюхиваясь к опавшим листьям, а я тихонько плелась позади. Как вышло, что в академии работает вампир? Кто-то должен был знать! Под самым носом мастера боевых искусств орудует высшая нечисть!
Я представила шепелявого коротышку доктора рядом с мастером Гроувом. Странно, конечно. Я бы точно поставила не на Шменге. Но если Хромуля обошел Буревестника, то может и доктор сумел завалить боевика?
Не сумел — исправила я сама себя. И не сумеет. Я этого не допущу.
— Сюда, — прошептала Жозефина, остановившись на развилке. — Твой упырь пошел на старое кладбище.
Глава 8. Тут все и решится
Мы с Жозефиной нашли дырку в заборе. Одного прута не хватало, но куст боярышника удачно скрывал этот факт. Пышные ветки, густо усыпанные крупными бусинами ягод, возле ограды были обломаны. Жозефина вопросительно на меня посмотрела, и я кивнула.
Фрэнк сказал, это не слишком большое нарушение правил. Он, небось, сто раз так делал. И мастер Гроув сюда ходит, и Шменге. Да тут не кладбище, а проходной двор! Подумаешь, плюс девушка и собака…
Я проскользнула в дырку следом за Жозефиной и замерла.
Это был настоящий город мертвых: с памятниками, скульптурами, с огромными склепами, похожими на дворец. Кладбище тянулось до самого горизонта, где виднелись контуры мраморных крыльев и куполообразных крыш.
Клочья тумана лежали в низинах комьями ваты. Было так тихо, что я слышала недовольное сопение Жозефины. Она вернулась к дырке в оградке, обнюхала ее еще раз, а я мельком подумала, что Шменге сюда, пожалуй, пролезет, а вот Гроув с его плечами — вряд ли. Хотя он бы перемахнул оградку поверху и не заметил. Но место его возможной гибели не здесь.
Жозефина прошла вперед и свернула левее.
— Кажется, он тут часто ходит, — буркнула она. — Твой упырь.
Я собиралась поспорить, что Шменге вовсе не мой, но не стала.
— Тихо, — прошептала я. — Нам надо подкрасться к нему незаметно. Я жахну его плетением Кулькаса, и мастер Гроув просто обязан будет поставить мне зачет. Я докажу ему, что я — отличный боевик. А ты — моя незаменимая напарница.
Получив внезапную почетную должность, Жозефина приосанилась и побежала бодрее.
Круглый глаз луны висел в россыпи звезд, и я все не могла отделаться от ощущения, что за мной наблюдают. Мраморная дева проводила нас взглядом, и на ее гладких щеках навеки застыли крупные слезы. Бронзовый воин, опустивший свой меч, как будто вздохнул. Может, лучше бы нам вернуться?
Эта здравая мысль пришла ко мне запоздало, потому что хвост Жозефины напрягся, и вся она вытянулась как струна, а затем я увидела доктора Шменге. Он лежал на могильном холмике, смотрел на звезды, и его круглое лицо, залитое лунным светом, казалось непривычно одухотворенным.
Жозефина присела за гранитным камнем, и я спряталась рядом с ней, прижавшись к теплому боку.
— Давай, кидай свое вязание, — прошептала она.
— Плетение, — исправила я. — Слушай, а он точно упырь?
— Ты у меня спрашиваешь? — изумилась Жозефина. — Кто из нас вообще боевик?
— Понимаешь, это как-то странно, — пояснила я. — Откуда взяться вампиру в академии? Его должны были обнаружить. Хотя бы при приеме на работу.
— Ну, воняет от него знатно, — протянула собака. — Но больше лекарствами.
— А вдруг у него просто светобоязнь…
— Бешенство?
— А в бокале был осадок от чая. А я надумала всякого, вот и померещилось…
Я в сомнении покусала губы и, осторожно высунув нос из-за гранитного памятника, тут же спряталась назад. Доктор Шменге приподнялся на локтях и явно прислушивался.
— Нас засекли, — прошептала я.
Швырнуть в него плетением Кулькаса? Если он все же упырь, то окажется стянутым по рукам и ногам как минимум на час. Но если я вдруг ошиблась, то доктор Шменге потеряет волосы — везде, а его глаза покраснеют как ягоды боярышника. То-то Гроув будет торжествовать! Это станет эпичным провалом!