Я улыбнулась, якобы оценив шутку, и некоторое время мы с доктором молча пялились друг на друга. Что ж, вряд ли я узнаю что-то еще. Готова биться об заклад, старое кладбище обозначено на карте красным кружочком. Значит, когда Гроув помрет у ржавой оградки, доктор быстренько перетащит его хладное тело к себе. Потом из ближайшей деревни прибудет констебль, который куда чаще расследует кражу кур и пьяные драки, и ухватится за заключение — несчастный случай — обеими руками.
— Знаете, Кэс-с-си, все же я не имею права игнорировать ваши с-симптомы, — задумчиво произнес доктор.
В его руке как по волшебству появился шприц, и я попятилась к двери.
— А вот этого не надо, — попросила я. — Мне уже гораздо лучше.
Я наткнулась спиной на скелет, и кости позади меня застучали дробно, как рассыпавшийся горох. Ойкнув, я обернулась и поправила сползший красно-белый шарфик, порадовавшись, что ничего не развалила. А когда шагнула к двери, там уже материализовался доктор.
— Болез-зни бывают коварны, — он покачал головой как болванчик. Или как змея, примеряющаяся к жертве. — Вот человек жив-здоров, а потом хоп — и умер.
Так и произошло с Гроувом. Вот только не от болезни.
— Я просто переутомилась, — сказала я. — Погуляю на свежем воздухе…
Мы с доктором кружили словно на ринге, и острая игла поблескивала под светом торшера. Мне и правда стало душно, и сердце забилось в панике. Как будто Жозефина меня покусала и заразила боязнью уколов.
— Вот уж не думал, что вы такая трус-сиха, Кэс-си, — пожурил меня доктор. — Всего один маленький укольчик, капелька крови. Кровь не врет. Мы узнаем точно, вдруг вы все же больны.
Его вкрадчивый голос с легким посвистыванием убаюкивал. Шменге вдруг резко шагнул вперед, я — инстинктивно назад, колени подкосились, и я упала в удобное мягкое кресло.
— С-сейчас закатаем рукавчик… Куда вам торопиться, в самом деле?
— Меня ждут! — воскликнула я, и доктор отдернул шприц, иголка которого почти воткнулась мне руку.
— Кто ждет?
— Жозефина, — ответила я и, пригнувшись, юркнула у него под рукой. — Я и так заболталась. А она волнуется. Ждет меня у самого входа. Еще поднимет панику. Она ой какая голосистая! Всего доброго, доктор Шменге, — выпалив это все, я выскочила за дверь.
Коридор показался мне бесконечным, и когда я наконец скатилась с крыльца, то чувствовала себя так, будто только что удрала от хищника. Какая глупость! Под теплым солнышком и озноб, и беспричинный страх растаяли, как не бывало.
— Это все ты виновата, — заявила я Жозефине, которая лениво встала с травы и теперь с наслаждением вытягивала задние лапы.
— Я? — возмутилась она. — Я очень хорошая девочка!
— Доктор хотел взять у меня кровь на анализ, а я вдруг испугалась как… как ты, — призналась я.
— Он хотел сделать тебе укол? — забыв про потягушки, Жозефина прихватила меня зубами за край юбки и потащила прочь. — Шкорей, шкорей, — шамкала она. — Пора уносить ноги из этого зловешшего мешта.
— Погоди-ка, — попросила я.
Вытащив юбку из пасти собаки, я вернулась назад. Постояла перед крыльцом, борясь с иррациональным страхом, что вот сейчас доктор Шменге выскочит на крыльцо, сжимая в руке шприц. Лекарня ютилась в тени высоких берез, и желтые капли листочков, подхваченные ветром, кружились плавно, как золотые рыбки. Унылое серое здание вытягивалось в глубь рощи, стыдливо пряча неприглядный фасад.
Я пошла вдоль стены и, остановившись у окна, привстала на цыпочки. Плотные синие шторы полностью закрывали обзор. Я вернулась к крыльцу, подумала. А потом снова прошла к окну, считая шаги.
По всему выходило, что кабинет доктора Шменге находится дальше. Коридор, по которому я бежала, был куда длиннее. Но дальше была лишь глухая стена.
— Это странно, — поделилась я с Жозефиной, которая плелась за мной следом, оглядываясь по сторонам. — Как будто там пространственное искажение или что… Но окно должно быть не здесь.
— Пойдем отсюда, — попросила она, озираясь. — Ты здорова, я здорова, надо держаться подальше от больниц и докторов. А то и правда заболеем. У тебя вот уже искривления, у меня как будто хвост ломит…
— Пойдем, — согласилась я.