Лиз, всегда испытывавшая маниакальный страх перед репортерами, решала как ей поступить: просто не обращать на них внимания и мужественно выйти из машины, как и подобает главному редактору газеты (может, Бог даст, она им и станет), или же, напротив, продемонстрировать им свою женственность и обаяние?
«Это несправедливо, — подумала она уже в который раз. Редакторы «Таймс», «Телеграф» или «Дейли экспресс»[6] — мужчины, и им не приходится поджимать живот и бояться, что в такую сырую погоду от их прически ничего не останется».
Да, это было несправедливо, но Лиз все же подобрала живот и шагнула на красный ковер. Довольно трудно в атласных туфлях на «шпильках» сохранять элегантную походку, непринужденно двигаться и спокойно дышать. И всё одновременно.
Она осторожно пробиралась через вестибюль, когда какой-то фотограф крикнул:
— Привет, Лиз. Ты всё еще должна мне за фотографии Клинтона.
Улыбка пропала с ее губ. Это не прибавит газете популярности среди фоторепортеров. Если они узнают, что в «Санди кроникл» не спешат платить, то станут предлагать свои фотографии в другие издания.
Не теряя чувства такта, она ему улыбнулась.
— Вам нужно обсудить этот вопрос с нашим художественным редактором.
Ну и нахалы эти независимые репортеры, никогда не упустят возможности публично высказать свои претензии.
Лиз была обязана своим успехом врожденному пессимизму. Она всегда была готова к тому, что в библиотеке не окажется нужной информации, что журналист опоздает на самолет, что сломается камера, и поэтому у нее всегда был запасной вариант.
Сначала она просто получала удовольствие от своей работы и радовалась осуществлению своих замыслов, но с годами поняла, что работа означает также испорченные вечера и пропущенные приглашения пообедать. Обидно работать на Флит-стрит, где полно баров с «мальчиками» и не иметь времени для серьезных отношений. В последнее время Лиз всё чаще встречались мужчины, которые ей явно были не пара. Лиз часто спрашивала себя, встретит ли она еще в своей жизни достаточно умного и подходящего мужчину, которому она бы тоже понравилась? Но про это желание мало кто знал.
Шестнадцать часов в день она находилась в беспощадном мире прессы. Она не могла допустить, чтобы язвительные коллеги, одинаково равнодушные к чужим печалям и радостям, узнали о ее страхах, и лишь с близкими подругами могла поделиться своими мыслями.
Лиз вошла в уборную отеля, всю увешанную зеркалами, и критически взглянула на себя. Перед ней появилось шесть отражений дамы в черном платье с люриксом. Она снова втянула в себя живот. Неплохо для Лиззи Уотерхаус из Джесмонд-Дина, «аристократического» пригорода Нью-Касла, скучного района, где ветер постоянно колышет занавески, а дома ждет куча бумаг, засунутых за каминные часы. Впрочем, сойдет также и для человека, который до полуночи сидит в офисе.
Утром она замазала тональным кремом мешки под глазами и осчастливила себя приобретением чрезвычайно дорогого вечернего платья от Кэтрин Уолкер, купить которое ее убедила Джоанна. Смотрится она очень даже прилично, учитывая, что за последние три месяца поправилась на шесть фунтов. «Все, я должна сесть на диету», пообещала она себе, как обещала почти каждую неделю. Когда женщина приближается к сорока, ей приходится решать, какую фигуру она хочет иметь. Лиз до сорока осталось шесть лет, но для нее, похоже, это время уже пришло.
Внутри нее шла постоянная борьба между привычкой хорошо питаться и желанием иметь такое тело, чтобы им можно было гордится. Нельзя сказать, что она не пыталась похудеть. Как и ее подруги, она принимала грязевые ванны, делала компрессы из морских водорослей, ходила в сауну и так далее. В своем стремлении похудеть она однажды зашла так далеко, что даже купила велотренажер и в течение одной недели энергично крутила педали, но в настоящее время он ей служил вешалкой.
Однажды они с Джоанной решили похудеть с помощью гипноза. Расслабленные они сидели на мягком диване, а гипнотизер снова и снова давал им установку, что они больше никогда, …когда, …когда не будут переедать.
— Ничего, кроме шоколада, — послышался сонный голос рядом с Лиз. Сеанс закончился тем, что они пришли домой и устроили пир из бананов и кукурузных хлопьев, больше в их крошечной квартирке тогда ничего не нашлось.
Сейчас Лиз желала иметь стройную фигуру сильнее чем когда-либо, но она обедала с министрами и, скрупулезно придерживаясь правил этикета, с младшими членами королевской семьи, а завтракала с промышленниками различных рангов, плотные завтраки которых состояли из трех блюд.
6