Сцена вокруг также выглядела комично: у всех присутствующих был изумленный вид. Женщина-кошка была удивлена не менее зрителей. Незаметно для себя она коснулась кнопки записи и невольно засняла на пленку себя и свои действия.
Женевьева прошептала:
- Позже мы установили, что это палонинский пони. Это очень своеобразный вид лошади. И Перинье сделал его бессмертным, или почти бессмертным.
- Шшш! - шикнул на нее правитель.
Экран внутри экрана показывал, как женщина-кошка сделала еще несколько движений руками в воздухе. Вид расширился.
У лошади было четыре одинаковых конечностей - рук или ног, определить было трудно.
Животное прокладывало себе путь через узкую расщелину из рубинов, которая вела наружу из Хиппи Дипси. Она тяжело дышала. Кислородные баллоны у нее на боках сильно подпрыгивали, когда она карабкалась по склонам. Должно быть, она увидела что-то, возможно, образ женщины-кошки, потому что заговорила:
- Уаа, уаа!
Женщина-кошка на ближнем экране произнесла очень четко:
- Назовите ваше имя, возраст, вид и вашего старшего на этой планете.
В голосе ее слышалось едва заметное чувство превосходства.
- Уаа, уаа, уаа!
Кэшер О'Нейл понимал, что происходит нечто нелепое. Для него лошадь, даже такая необычная, как эта, была не такой диковиной, как для обитателей Понтопидана. Если хорошенько присмотреться, в лошади не было ничего сверхъестественного по меркам Двенадцати Нилов или Лошадиного Базарчика в родном городе Кэшера. Это был взрослый жеребец, уже не годный ни для размножения ни для седла. В золотой гриве мелькала седина, зубы были заметно стерты. На теле животного виднелись следы травм и ран. Оно было пригодно лишь для того, чтобы забить его и скормить собакам. Но он ничего не сказал, сидящим здесь людям. Они все еще были зачарованы зрелищем.
Женщина-кошка настаивала на своем:
- Ваше имя не Уауауа. Идентифицируйте себя соответствующим образом. Сначала имя.
Лошадь ответила ей тем же словом на более высокой ноте.
Вероятно забыв, что она записывает себя, как бывает в чрезвычайной ситуации, женщина-кошка сказала:
- Я позову настоящих людей, если вы не ответите! Они рассердятся по-настоящему!
Лошадь округлила глаза, но ничего не ответила.
Женщина-кошка нажала сигнал тревоги и сообщила:
- Мне нужен орнитоптер. Большой. Чрезвычайное положение. Необходимо отправиться в Хиппи Дипси. Там находится не человек, а животное, оно не в состоянии говорить.
Лошадь, казалось, поняла смысл послания, и попыталась подтвердить его:
- Уаа, уаа, уаа!
- Взгляните, - сказала женщина-кошка кому-то на экране, - что он делает. Очевидно, что-то случилось.
Тонкий отдаленный голос с другого экрана раздраженно возразил:
- Глупая женщина-кошка! Невозможно полететь на орнитоптере в Дипси. Скажи своему слабоумному приятелю, чтобы он возвращался назад, и мы подберем его космической ракетой.
- Уаа, уаа, уаа! - с нетерпением сказала лошадь.
- Это не мой приятель. - Резко воспротивилась женщина-кошка. - Я обнаружила его пару минут назад. Он просит помощи. Любому идиоту это ясно, даже если язык животного нам не понятен.
Изображение исчезло.
Следующий кадр показывал крохотную человеческую фигурку, орудующую прожектором на вершине невообразимо высокого утеса. Луч прожектора касался участков скалы. Отсвечивающий блестящий склон ее напоминал стену дома со множеством таинственных окон. Отблески рассыпались и исчезали по мере перемещения прожектора.
Далеко внизу появилась вспышка. Огонь пришел изнутри горы.
Даже увеличивающим объективом оператор не мог получить детальную картину. С одной стороны маячила фигура лошади, ее ноги разошлись под немыслимыми углами, она пыталась удержаться в расщелине, по другую сторону от сияния виднелись крохотные фигурки людей, раскачивающиеся на своеобразных перевязях в попытке добраться до лошади.
В отличие от не очень четкого изображения, техника записи позволяла различать все звуки, даже усталое дыхание старой лошади. Она вновь произнесла одно из своих специфических лошадиных слов. Она наблюдала за людьми, и была при этом убеждена в их добрых намерениях. Ее огромные, печальные, глаза были различимы в свете проектора. Время от времени лошадь вглядывалась вниз и вздрагивала от испуга.
Кэшер О'Нейл считал поведение животного вполне естественным. Ведь лошадь успела преодолеть четыре из семикилометровой высоты скалы, и теперь ей грозила опасность сорваться вниз.
Среди группы людей, роботов и гомункулов, громко раздавался голос человека-тигра:
- Это рискованно, но не очень. Я смогу перепрыгнуть через огонь и помочь этому горемыке - обвязать его канатом, чтобы он не свалился вниз прежде, чем мы закончим работу. А возможно, я смогу просто охватить его руками и перепрыгнуть назад. Это будет абсолютно безопасно, если мы обвяжемся страховыми веревками. Я никогда не видел менее цепкого существа в моей жизни. То, что можно было бы назвать "пальцами", выглядит у него как маленькие коробочки из кости, мало пригодные еще для лазания.
Раздалось бормотание других голосов и затем приказ старшего:
- Вперед!
Никто не был готов к тому, что произошло затем.
Оператор снимал человека-тигра, когда к его широкой талии прикрепляли веревку. Человеку-тигру не потрудились придать чисто человеческую внешность. Уши у него торчали на верхушке головы, желтые и черные полосы пересекали лицо, огромные резцы выглядывали изо рта снизу, антеннообразные усы топорщились в стороны. Но его достаточно изменили психологически: он был спокоен, дружелюбен и даже немного юмористичен, рот его был тщательно переделан, чтобы приспособить его артикуляционный аппарат к человеческой речи.
Он прыгнул - это был могучий прыжок, прямо через верхушку пламени. Лошадь увидела его.
Она прыгнула тоже, почти в тот же момент, тоже через верхушку пламени, но в другом направлении.
Лошадь перепугалась человека-тигра больше, чем скалы...
...И приземлилась прямо на группу рабочих. Хотя она и не имела намерения повредить их, но тем не менее сшибла одного человека настоящего человека - со скалы. Человеческий крик оборвался в бездонной тьме внизу.
Роботы оказались более проворными, чем живые существа. Они спеленали лошадь раньше, чем пришли в себя люди и гомункулы, и просигналили крановщику, чтобы он поднимал груз наверх. Лошадь беспомощно барахталась в воздухе, дергая ногами.
Человек-тигр перепрыгнул назад через пламя, приблизившись к краю экрана. Изображение его пропало.
В обзорной комнате, наследный правитель Филипп Уинсент встал. Он потянулся, оглядываясь.
Женевьева выжидающе глядела на Кэшера О'Нейла.
- Вот какая история, - задумчиво произнес правитель. - Теперь вы решите мою загадку.
- Где же теперь лошадь? - спросил Кэшер О'Нейл.
- В госпитале, конечно. Моя племянница проводит вас.
3
После короткого, болезненного и очень основательного сканнирования его мозга наследным правителем, Кэшер О'Нейл и Женевьева отправились в госпиталь, где лежала лошадь. Люди Понтопидана не знали, что с ней сделать, поэтому лишь давали ей сильное успокоительное и подкармливали ее через вену питательными растворами. Женевьева сообщила Кэшеру, что лошадь чахнет.
Они шли в госпиталь по аметистовым булыжникам.
Вместо космического скафандра Кэшер носил шлем, который снабжал его кислородом. Но в отличие от хозяев планеты испытывал неудобства от низкого атмосферного давления. Но он терпеливо переносил трудности, надеясь получить зеленый рубин, который может послужить мощным оружием в его войне за освобождение Двенадцати Нилов от власти полковника Уэддера. Когда зуд от непривычного давления немного унялся, он почувствовал удовлетворение от прогулки в сопровождении такой изящной красивой девушки в госпиталь через поля драгоценностей. (Позже, он иногда размышлял над тем, что могло бы случиться, если бы он нормально себя чувствовал на Понтопидане. Был ли зуд частью его судьбы, которое сберегли его для освобождения города Кахира и планеты Миззер? Ведь он мог влюбиться в эту девушку и остаться здесь на Понтопидане, забыв свой долг!).