– Вот так раз, – воскликнула Саша, – сразу и мандарины и цветы одновременно! Вот это уж действительно чудеса!
Они прошлись немного по роще, а потом сели под одним из деревьев. В траве под деревом лежали мандарины. Они были такие спелые, что некоторые даже лопнули и из них тек сок. Саша подняла мандарин и стала его чистить.
– А знаешь, до этого я видела мандарины только в обертках в ящиках. И то, кажется, это было только два раза, а может быть, и один. К нам в Якутск их очень редко привозят, а я их люблю больше всего на свете…
Так они сидели, спокойно разговаривая, и ели мандарины до тех пор, пока перед ними не образовалась целая гора мандариновых корок.
Наконец Саша спохватилась:
– А мы не опоздаем на следующий урок?
И они тем же путем вернулись обратно, и как раз вовремя.
…Все это произошло давным-давно, почти два месяца назад, а после этого Гошка с Пиратом каждый вечер ходили в гости к Саше. Гошка со стыдом чувствовал, что сейчас даже Паша ему не нужен. Хорошо еще, что Паша в эти дни был занят подготовкой к районной олимпиаде по физике и, казалось, совсем не замечал, как остыл к нему его друг. У Гошки времени не было ни минуты, чтобы встречаться с Пашей. В те недолгие часы, которые оставались от встреч с Сашей, надо было успеть и позавтракать, и пообедать, и сделать уроки.
Поэтому-то Саша и предложила Гошке (конечно, вместе с Пиратом) переехать к ней. По крайней мере уроки могли бы вместе делать. Гошка не был уверен, что родители разрешат ему переехать к Саше. Они вообще не любили, чтоб он, вместо того чтоб гулять, засиживался у кого-нибудь в гостях. И поэтому сегодня, когда Гошкина ангина заставила папу выйти с Пиратом, Гошка не без оснований опасался, что Пират выдаст его вечерние прогулки.
Гошка совсем не был вруном и симулянтом. Но тут само собой получилось, что ему становилось все хуже и хуже и, когда во входной двери заскрежетал папин ключ, Гошка лежал в постели с компрессом на лбу и еле-еле дышал. Можно было надеяться, что объяснение отложится хотя бы на несколько дней, до Гошкиного выздоровления. И действительно, папа ничего не сказал не только Гошке, но и маме буркнул что-то невразумительное по поводу своего долгого отсутствия.
Два дня Гошка страдал от ангины и неизвестности. А на третий…
Утром, часов в одиннадцать, в дверь раздался длинный-предлинный звонок. Такой он был веселый, радостный, нетерпеливый! Уже по звонку было ясно, что кто-то несет Гошке сногсшибательные новости и совсем не печальные.
Мама бросилась открывать дверь. И тут произошло что-то невообразимое: лай Пирата, и ужасающий визг, и мамин крик, и Сашин голос – все смешалось. Дверь стремительно открылась, и в комнату ракетой ворвалась огромная собака доберман, таща на поводке Сашу. Судя по многочисленным боевым шрамам, это был безусловно Рекс, но почему-то он сейчас совсем не выглядел победоносно. Он жалобно скулил, пытаясь залезть под Гошкину низкую тахту и увлечь туда же свою хозяйку, а Пират наскакивал на него то справа, то слева, не давая ему перевести дух.
И тут Саша закричала:
– Ну, знаешь, и нахал твой Пират, Гошка! Я еще в жизни не видела таких нахалов!
Под аккомпанемент собачьего лая Гошка пытался втолковать Саше, что дело совсем не в нахальстве Пирата, просто он охраняет свою территорию. Это полностью по науке.
– Но откуда взялся твой Рекс, с неба, что ли, свалился?
– Да, представь себе, с неба. Он прилетел на самолете сегодня рано утром, и у него был настоящий билет, и ему давали таблетку аэрона, потому что его укачало в самолете, и он запивал ее лимонадом.
– Что-то мне не верится, что собакам одним разрешают летать в самолетах!
– Почему же одним собакам! Ясно, что он прилетел с моими мамой и папой. Это же само собой разумеется. Как только они получили мое письмо, они сразу взяли три билета на самолет и прилетели! И знаешь, что самое потрясающее: они оставляют мне Рекса. Вот здорово, правда? Но только, конечно, тебе уже нельзя ко мне переезжать. Видишь, Рекс с Пиратом не уживаются. Но, надеюсь, на улице-то они не будут драться!
ОРЕХ С ДАЛЕКОЙ АМАЗОНКИ
Всем давно известно, что Гошка Вовиков мечтает стать космонавтом, а ко всем другим профессиям он относится о презрением. На этот счет у него даже вышел крупный спор с Анной Константиновной, учительницей по русскому. Как-то она задала сочинение на вольную тему: «Почему я люблю (или не люблю) научную фантастику». И вот в этом самом сочинении Гошка очень обидно высказался о профессии биологов и даже назвал их ерундовскими, из-за чего был долгий разговор, на целый урок, с Анной Константиновной. Но Гошка, кажется, остался при своем мнении.
И кто бы мог подумать, что пройдет каких-нибудь полгода и Гошка станет таким рьяным биологом, что прямо дальше некуда! Даже, можно сказать, он почти что свихнулся из-за этой самой биологии. В течение долгих месяцев ребята не слышали от него ни одного путного слова, кроме как: почвенные или климатические условия, температурный режим и все в таком роде.