Ружье Джека тоже сделало первый выстрел
Помните, я как-то рассказывала, что Джек любит фотографировать поезда и у него их уже накопилась приличная коллекция. Долго это достояние было только для нашего внутреннего пользования. Но я всегда чувствовала, что и это «ружье на стене» когда-нибудь непременно выстрелит. Ведь не каждому приходит в голову с таким упорством снимать именно железную дорогу… Так и получилось.
Городской фотоклуб недавно проводил выставку, на которую мы отобрали три фото. Получился неплохой триптих, который мы очень красиво оформили в художественном салоне.
К неописуемой радости скромного автора, работы были замечены и отобраны на региональный конкурс. А я так увлеклась процессом оформления фотографий, что решила и другие снимки облагородить в том же духе и в том же салоне. Может получиться прекрасная персональная выставка.
В Виктории очень хороший фотоклуб, который возглавляет некий мистер Корзинский. Он владелец собственного фотосалона и автор многочисленных альбомов и открыток. Его творчество я заметила уже давно и давно стала поклонницей его таланта. Я, вообще, большой почитатель фотографического искусства. Предки господина Корзинского, как нетрудно догадаться, родом из Польши. Что тоже греет мою славянскую душу.
Чего русскому человеку больше всего не хватает за границей?
Русскому человеку на чужбине, как правило, не хватает трех вещей: селедки, пряников и гречки. Но это не самое главное. Больше всего русскому за границей не хватает, вы ни за что не поверите… — узнаваемости на улице. Да, это на самом деле так. Вот привык, например, человек вставать воскресным утром и выходить на проспект родного города. Вот он идет по гулкому тротуару, а навстречу ему — куча знакомых. Останавливается человек, разговаривает о том, о сем. Домой возвращается, вроде, как с чувством, что не один он на планете…
Здесь не так. Вышел на улицу и… сел в машину. Один-одинешенек. Или в том же Нью-Йорке. Вышел на улицу и пошел, как по пустыне. Ни одного тебе знакомого лица в толпе. Один, совсем один…
Я не скажу, что я от этого страдала, но было непривычно, когда тебя никто нигде не узнает. По той простой причине, что не знает. Сейчас, правда, картина изменилась. Пошла в художественный салон оформлять фотографии Джека и встретила Рэйчел и Патрицию. Одна работает вместе с Джеком, со второй изучали в одном классе английский язык. Было очень приятно остановиться, поболтать о своем, о девичьем. Домой вернулась с чувством, что все возвращается на круги своя. Вот уже и в Виктории я свой человек. Но с родным домом, конечно, не сравнить.
В Запорожье со мной происходили раньше, вообще, чудеса. Я выходила на улицу и терялась. Бывало выскочишь вечером за хлебом, встретишь друзей, а утром просыпаешься уже в… Севастополе. Наш последний с Джеком визит на мою Родину тоже не обошелся без приключений. Иногда выходили в город запланировано, ненадолго, по делу, а застревали где-нибудь на незапланированной посиделке до глубокой ночи. И нас везде узнавали. Даже незнакомые люди. Особенно Джека. Он был этим поражен. В конце-концов, мне пришлось открыть ему тайну. Наши запорожские газеты частенько печатали мои заметки из Америки с фотографиями, отсюда и это узнавание.
Когда пришло время уезжать назад, то мне было очень грустно. Последние дни я даже бесцельно бродила по улицам и наслаждалась этим. Как я потом поняла, за месяц я увиделась с прорвой народа! Я раздарила 200 своих книг, а, значит, с таким количеством людей и пообщалась. С ума сойти! За 30 дней!
Но, как я уже сказала, и в Америке у меня тоже много друзей и знакомых. Я иногда даже от этого устаю — такое насыщенные общение, особенно в госпитале и в колледже. Выходные дни я с удовольствием провожу дома, в одиночестве. Читаю, смотрю кино, пью кофе на патио, пописываю заметки. Вокруг чистота, красота, уют; легким фотом — тихая музыка. Вечером Джек приходит с работы. Такое, ни с чем не сравнимое, чувство мира и покоя… Нет, наверное, я все-таки человек, склонный к уединению, раз мне так хорошо дома одной. Или это уже возрастное? А может, я просто «всеядная» и нахожу радость и в общении, и в уединении?