Мать разложила на лавке готовую одежду и теперь любовалась.
— Иди, посмотри.
Марена подошла. Хороша была рубаха — беленая, праздничная, красные узоры у горла, по рукавам, по подолу. Запона, что надевалась поверх рубашки, тоже была хороша — красно-белыми рядами шли древние знаки: луны и звезды, деревья и животные. Не один вечер шилось-вышивалось.
— Наденешь на праздник, — мать улыбалась.
Мара улыбнулась:
— Можно было так и не стараться.
Мать махнула рукой:
— А что ж? Ты у меня одна, праздник такой в году раз. Чего ж не постараться-то? Ой, пояс-то забыла!
Мать указала на неукрашенный пояс, и дочь решительно его перехватила.
— Я сама вышью. И еще кой-чего, как время будет.
Побегут по белой ленте знаки огня и воды, солнца и грозы. Всех богинь соберет Мара на поясе, и добрых позовет, и злых: от рассветной Мерцаны до охотницы Деваны, от плодоносной Живы до смертельной Мораны. Что добро? Что зло? Слова. Главное — сила.
Мара сжала пояс в кулаке.
Я ужасно устала от зубрежки и свернулась на диване. Сколько еще заклинаний и рецептов придется выучить, сколько характеров понять! Но прямо сейчас мне ничего не хотелось. Я побродила по дому, убрала на кухне, полистала книгу. Нет, ничего не помогает. Я думала только о человеческих проблемах. Мы же умные, люди. Мы же вот, в книгах, придумали себе будущее и живем теперь в нем. Куча техники и много комфорта. А счастья — как было мало, так и сейчас мало. И в любви одни и те же проблемы. Как встретить того самого? Как понять? Как не потерять?
Я видела, как люди находят вторых половин по интернету. Меня это никогда не впечатляло. Раньше знакомились по переписке, сейчас так — не вижу разницы. Да, письма месяц ждали, а сейчас — секунды три. И что, кому от этого легче? Страдают одинаково, просто быстрее. С другой стороны, может, во мне уже говорит ведьминское высокомерие? И когда подцепить успела… Нет. Людям трудно. Живут мало. Надо пожалеть, надо помочь. А яне могла отделить себя от людей. Может быть, потому что официально ведьмой еще не стала. Я решительно поднялась: надо развеяться. Что мне нужно в магазине?
Я шла мимо прилавков и раздумывала: кофе? Есть. Сахар? Тоже есть. Горчица пригодилась бы для зелий… И сама на себя разозлилась — решила же, что хочу отвлечься. Решительно взяла с полки длинные деревянные шпажки-зубочистки. Нужная покупка. Я с ними канапе сделаю, когда гостей приглашу. Впрочем, каких гостей-то? Ведьм? Они не оценят, им мирское, кажется, чуждо, даже Яе. Галю поражать? Ну, ладно, будем поражать Галю.
Тут меня будто стукнуло под ребра — а ведь у меня мама есть. Правда, мы редко видимся, у каждой своя жизнь. Да и звонила я ей последний раз давно… Накануне визита летучей мыши. Но ведь маму тоже можно пригласить в гости. На канапе. Передо мной некстати появился образ двух ведьм в их юном человеческом облике. Я, видимо, такой тоже буду, когда пройду через костер. Навсегда. А все знакомые и родные состарятся и умрут. Мама. Галя. Мои бывшие коллеги, мои бывшие любовники. А я буду жить, готовить зелья, соблазнять мужчин раз в году…
Я посмотрела на зубочистки. Занятно, ведь именно из-за них развалился мой последний роман. Ну как из-за них… Я стала вспоминать.
— Начнем, пожалуй, — Николай Олегович, бизнесмен в дизайнерском пиджаке, отложил телефон и зацепился взглядом за какую-то бумагу на столе, а я поставила диктофон на запись.
— Скажите, как вы относитесь к кошкам?
Он поднял глаза от бумаги и сказал:
— Неожиданное начало.
— Я всегда так начинаю интервью, — невозмутимо ответила я. — Дело в том, что у меня две кошки и не хотелось бы, чтобы аллергия отвлекла нас от такого важного занятия.
Николай Олегович улыбнулся.
— И всегда делаете это лично?
— Желательно. Но при аллергии перенесли бы онлайн.
— Вам нравится смотреть в глаза жертве? — его глаза были глубокие, темные, пронзительные. Из его ноутбука тихо звучал Вивальди.
— Почему сразу «жертве»? Я отслеживаю ваши невербальные реакции. Это помогает лучше узнать вас как человека.
— Хорошо, — он был совершенно спокоен. Я уже слышала, что его ничего не может сбить с мысли, изменить его намерения. Подчиненные его побаивались. — Вот вам человек, без аллергии и с идеями. Вы хотите узнать о моих творческих планах?
— А у вас и творческие планы есть? — до сих пор моя провокативная манера вести интервью сбоев не давала, но Николай свет Олегович, не смущаясь, ответил: