Находясь во главе Римской церкви, Герберт боролся против таких ее пороков, как непотизм и симония, отстаивал целибат Духовенства. Кроме того, он утвердил своего прежнего соперника Арнульфа в сане архиепископа Реймсского, основал архиепископство в Эстергоме, а также в Гнезно, где в качестве первого архиепископа им был поставлен брат св. Адальберта Пражского, погибшего мученической смертью от рук язычников-пруссов. В роковом 1000 г. в связи с указанным предоставлением Польской Церкви независимости от Магдебургской митрополии к его мощам, которые, будучи выкупленными у пруссов польским князем Болеславом I Храбрым (992—1025), покоились в соборе Гнезно, Оттон III, бывший близким другом св. Адальберта, совершил специальное паломничество (попутно провозгласив Болеслава «братом и помощником империи»). 27 марта того же 1000 г. Герберт даровал королевский титул крестителю Венгрии Стефану (Иштвану) I Святому (997—1038) в знак принятия его страны в христианский мир (Christianitas). (Немногим позднее, в 1007—1008 гг., вдохновляясь его миссионерскими идеями, св. Бруно Кверфуртский старался наладить религиозные контакты еще и с киевским князем Владимиром I Святославичем (9781015) и даже с печенегами.) Мысля себя продолжателем дела Сильвестра I (314—335), крестителя императора Константина I Великого (306—337), о чем свидетельствует и неслучайный выбор папского имени, Герберт не только проповедовал возрождение Церкви в ее былой чистоте и единстве, но и выступал за тесное гармоническое сотрудничество духовной власти с властью светской, представленной «Новым Константином» — Оттоном III, который, в свою очередь, благодаря молодости, специфике генеалогии (родству одновременно и с западным, и с византийским императорскими домами) и присущему романтическому мистицизму, сопровождавшемуся глубокой религиозной экзальтацией (в числе других его наставников был, например, отшельник св. Ромуальд Камальдолийский), ставил перед собой цель восстановления единства Римской империи и ввиду ожидаемого в 1000 г. начала апокалиптических событий видел в своем лице последнего ее главу. (Интересно, что при этом Оттон III не признавал подлинность так называемого «Константинова дара»: Donatio Constantini.) Однако планам этим не суждено было сбыться, в частности, вследствие скорой смерти Оттона III 23 января 1002 г. на руках у Герберта, также скончавшегося уже в следующем году и похороненного в Латеранской базилике Св. Иоанна Крестителя в Риме (Sacrosancta Lateranensis Ecclesia Sancti Johannis Baptistae). В 1853 г. — в ознаменование 850-летия со дня смерти Герберта — ему был поставлен памятник в Орийаке.
К первостепенным заслугам Герберта — как главы Реймсской школы и своеобразного соединительного звена между ранним и зрелым Средневековьем — следует отнести его деятельность, направленную на возрождение в христианской Европе традиций античного образования, имеющих преимущественное отношение к изучению свободных искусств как необходимых компонентов философии, или «знания вещей божественных и человеческих (rerum divinarum et humanarum scientia)». При этом, помимо весьма вероятной возможности использования толкований Ремигия Осерского («De duabus quaestionibus»), также преподававшего в свое время в Реймсе (893—900), главными систематическими источниками для него служат комментарий Макробия к цицероновскому «Сну Сципиона» («Commentarium in Somnium Scipionis», ок. 435—445) и «О бракосочетании Филологии и Меркурия» («De nuptiis Philologiae et Mercurii», до 439 или 476/79) Марциана Капеллы. Так, та часть предложенной Гербертом школьной программы изучения наук тривиума, что была посвящена риторике, опиралась на тексты Теренция, Вергилия, Горация, Сенеки, Персия, Квинтилиана, Лукана, Стация и Ювенала (знанием греческого языка, однако, Герберт не обладал). В рамках же диалектического образования именно им впервые был полностью сформирован и предложен для исследования корпус так называемой «старой логики» (logica vetus), включавший в себя «Категории» («Categoriae», или «Praedicamenta») и «Об истолковании» («De interpretatione») Аристотеля, «Топику» («Торіса») Цицерона (с комментариями к ней Боэция), «Введение в “Категории” Аристотеля» («Isagoge», или «Porphyrii de quinque vocibus in Categorias Aristotelis Introductio») Порфирия в переводе Мария Викторина и Боэция (с комментариями последнего), а также ряд собственных логических трудов Боэция: «Введение в категорические силлогизмы» («Introductio ad categoricos syllogismos», или «Antepraedicamenta»), «О гипотетических силлогизмах» («De syllogismo hypothetico»), «О топических различиях» («De differentiis topicis»), «О делении» («De divisione»).
Что же касается наук квадривиума, которым Герберт уделял особое внимание, то их изучение, по его собственному сообщению в письме от 983 г., велось, прежде всего, с опорой на соответствующие «Наставления» («Institutiones», ок. 505—510) Боэция: в арифметике, геометрии, астрономии и музыке, причем на последние им, вероятно, были составлены специальные схолии; очевидно также, что Герберту была хорошо известна математика Евклида («Elementa geometriae») и Никомаха из Герасы («Introductio arithmetica»). В связи с этим особый интерес заслуживает применение им в педагогике весьма специфического аллегоризма, примером чему может служить следующее высказывание: «Король есть выражение большого числа, в то время как есть люди, по своей незначительности вовсе не представляющие собой воплощения какого-либо числа». Но, более того, по всей видимости, именно Герберт первым из представителей латинского Запада осознал необходимость ознакомления с арабской ученостью и, как следствие, положил начало внедрению ее элементов в европейскую науку: с его именем, в частности, связывается факт первого описания и использования в христианской Европе арабских цифр (правда, от 1 до 9, т.е. за исключением нуля, смысл коего, видимо, остался Герберту не понятен); имеются указания и на предпринятый им перевод одного из сочинений аль-Кинди, которым, вероятно, мог быть трактат «О разуме» («De intellectu»).
К собственным научным работам Герберта относятся: посвященное вопросам прикладной геометрии «Послание Адельбольду о причине различия площадей в равнобедренном треугольнике, исследованном геометрическим и арифметическим методами» («Epistola ad Adelboldum de causa diversitatis arearum in trigono aequilatero, geometrice arithmeticeve expenso»), в котором среди прочего утверждается, что корень из 3 равен 26/15, или 12/7, а корень из 2 равен 17/12. (В ответ на это «Послание» Адельбольд, в свою очередь, написал трактат «О правиле нахождения объема сферы» («De ratione inveniendi crassitudinem sperae»), где при исчислении числа π получает ответ, равный 22/7.) Далее следует «Книжица о разделении чисел» («Libellus de numerorum divisione»), повествующая о правилах умножения и деления, а также о единицах измерения, таких, например, как: палец (т.е. дюйм, digitus), унция (uncia, 1/12 стопы), пальм (ладонь, palmus, 1/4 стопы), стопа (т.е. фут, pes, 1/5 пасса), пасс (двойной шаг, passus), мера (шест, pertica), стадий (stadia, 125 пассов, 625 стоп), галльская миля (leugae, или leuvae) и др. Авторство Герберта приписывается к тому же и сочинению «О геометрии» («De geometria»), в котором подвергаются рассмотрению точки, линии (перпендикулярные и параллельные), углы, поверхности, плоские фигуры (треугольники, многоугольники, круги), говорится о правилах их измерений и существующих для этого мерах, о доказательствах теорем (включая теорему Пифагора) и уделяется специальное внимание практическому применению геометрического знания: например, при измерении высот (с помощью приборов, а именно астролябии и гороскопа, отбрасываемой тени и зеркала), плоскостей (поверхностей вод и полей), диаметра Земли (со ссылкой на опыты Эратосфена в Египте).
При этом теоретическое знание дисциплин квадривиума подкрепляется у Герберта работой по изобретению и конструированию — в научных и, что имело для него принципиальное значение, в образовательных целях — специальных инструментов и наглядных пособий. Так, для занятий по арифметике и геометрии им (видимо, по арабским образцам) была изготовлена - предоставлявшая возможность производить операции сложения, вычитания, умножения и деления — счетная доска абак, снабженная особой инструкцией по применению: «Правило счета на абаке» («Regula de abaco computi», или «Regulae de numerorum abaci ratio- nibus»). Судя по описанию, абак Герберта состоял из доски, разделенной на двадцать семь прямоугольных частей ввиду использования для счета девяти цифр (1—9), каждой из которых соответствовали три сектора: С (centum) - для сотен, D (decern) - для десятков и S, или М (singularis seu monad) - для единичных чисел; а также из передвигающихся по доске порядка тысячи фигурок. Для изучения астрономии Герберт в качестве моделей звездного неба соорудил несколько подвижных механических глобусов (отображавших созвездия, орбиты планет, эклиптику и т.д.), один из которых описал в «Послании к Константину, монаху Флёри, об устройстве сферы» («Epistola ad Constantinum monachum Floriacensem de sphaere constructione», или «De sphaera»); во время своего пребывания в Магдебурге он изготовил прибор для измерения высоты полярной звезды (horologium), вероятно, идентичный астролябии, описанной в принадлежащей ему «Книге об астролябии» («Liber de astrolabia»), где, в частности, излагается и учение о семи климатических поясах (climata), по всей видимости, заимствованное из «Естественной истории» («Historia natu- ralis») Плиния Старшего или из «О бракосочетании...» Марциана Капеллы: «Хотя астрономия едва доступна человеческому пониманию, однако он сделал ее к всеобщему удивлению удобопонятною с помощью некоторых инструментов» («Hist. lib. quat.», 50). И наконец, ради наглядности в постижении музыки Гербертом был создан монохорд — прибор для изучения колебания струн. Кроме того, ему приписывается конструирование музыкальных инструментов (органов) и часов (солнечных или механических).