Выступая против идеи о вечности мира, так же, как и против концепции его периодической гибели и восстановления (отвергая, в частности, возможность более чем одного потопа, diluvium), Гильом Коншский под влиянием переводов Константина Африканского и Аделярда Батского, познакомивших его со взглядами Демокрита, Эпикура, Лукреция, а также Али Ибн аль- Аббаса («Pantegni»), полагал в основе мироздания в качестве его первичных элементов неощутимые, но «понимаемые лишь через Дробление разумом» (т.е. исключительно умопостигаемые) атомы, которые, однако, тварны и не совечны Богу: «Нет столь ложной школы, которая не имела бы некоторой примеси истины, хотя эта истина и затемняется примесью чего-нибудь ложного. И в самом деле, говоря, что мир состоит из атомов, эпикурейцы говорили правду, однако их слова, что эти атомы безначальны и что, разделенные, они порхали по великой пустоте и что затем они объединились в четыре великих тела [т.е. в четыре элемента], — басня, ибо ничто, кроме Бога, не может быть безначальным и не имеющим своего места» («Dragm. phil.»). Атомы эти обладают качествами теплоты, холода, сухости и влажности, и различные их сочетания, в свою очередь, образуют четыре элемента: землю (холодную и сухую), воду (холодную и влажную), воздух (теплый и влажный) и огонь (теплый и сухой) - которые, вопреки традиционным представлениям, не являются первоначалами. Причем Гильом отказывался допустить (подобно Бернарду Сильвестру) возможность существования хаоса до акта творения: соглашаясь с теорией, согласно которой четыре элемента расположены концентрическими сферами в определенном порядке, от более тяжелого к более легкому, он не признавал того, что когда-то (Быт. 1, 2) они могли быть перемешаны настолько сильно, что этот закон совершенно не соблюдался («De phil. mund.», I, 21).
Что же касается зарождения на земле различных видов животных, то оно, являясь моментом общего процесса сотворения мира Богом, было обусловлено, согласно Гильому Коншскому, тем, что после высыхания, в результате воздействия звездного тепла вод под твердью соотношение элементов оказалось не одинаково в различных частях выступившей на поверхность суши: там, где преобладал огненный элемент, появились холерические животные (такие как лев), где преобладал водный элемент - флегматичные животные (такие как свинья), где преобладал земной элемент — меланхолические (такие как осел и корова). В том же единственном месте, где соотношение элементов было абсолютно равным, появился человек; причем женщина была создана почти из такого же элементарного сочетания, как и мужчина, однако с незначительным преобладанием более холодных элементов: ведь очевидно, что от природы самая горячая из женщин холоднее самого холодного из мужчин («De phil. mund.», I, 23). От последнего утверждения, восходящего, вероятно, к трактату «О назначении органов тела» («De usu partium», XIV, 6, 2) Галена, Гильом, впрочем, впоследствии отказался в предисловии к VI кн. «Драгматика философии» на том основании, что оно противоречит Священному Писанию, учащему, что Ева была создана из ребра Адама (Быт. 2, 21—25). Но положение, согласно которому лягушка представляет собою не что иное, как атмосферное явление, ибо головастики заводятся в лужах непосредственно после ливня, было оставлено им в силе.
Кроме того, в рамках своего естествознания Гильом Коншский отвергал учение Аристотеля о пятом элементе (эфире), но соглашался с его доказательством сферичности Земли: если бы отсутствовала кривизна земной поверхности (tumor terrae), то на крайнем Западе и на крайнем Востоке день наступал бы одно временно и все звезды, видные в одних широтах, были бы видны и в других (однако при этом Гильом по религиозным соображениям не признавал существования антиподов). В его произведениях содержится также информация о теории планетарного движения Клавдия Птолемея; изучая естественно-научные воззрения Сенеки («Исследования о природе»: «Naturales quaestiones», 62—64), он излагает собственные взгляды на географию, метеорологию, природу астрономических явлений, климатических поясов, приливов и отливов, землетрясений и т.п.; дает описание пяти слоев атмосферы с населяющими их ангелами и демонами. В рамках своей психологии Гильом, используя переведенные Константином Африканским медицинские трактаты Гиппократа и Галена, а также сочинения арабских авторов (Али Ибн аль- Аббаса), отвергает представление Аристотеля о душе как форме тела и идею о предсуществовании душ (отказываясь верить в то, что Платон действительно говорил о чем-то подобном).
За свои не совпадающие с ортодоксальной точкой зрения взгляды Гильом Коншский подвергся жесткой критике со стороны Бернарда Клервоского, требовавшего его публичного осуждения; Гильома из Сен-Тьерри, обвинившего его в нарушении установленных Отцами Церкви границ рационального познания, приведшем, с его точки зрения, Гильома к савеллианству, субординационизму в истолковании Святой Троицы и к превращению живого Бога в имманентный регулирующий принцип универсума («Epistola de errorobus Guillelmi de Conchis ad Sanctum Bernadum», 1141); а также - уже после смерти Гильома - Вальтера Сен- Викторского, по мнению которого атомистическая концепция и платоническое учение о Мировой душе Гильома не согласовывались с положениями католической догматики. В «Драгматике философии» Гильом отчасти признал свою неправоту, а во втором варианте комментариев к «Тимею» отказался от концепции Мировой души (и ее отождествления со Святым Духом), заявив, что желает оставаться христианином, а не быть членом Академии.
В целом работы Гильома Коншского оказали значительное влияние на позднейшие произведения “энциклопедического характера, в том числе посвященные космологической и естественно-научной проблематике, а именно на «Антиклавдиан» («Anticlaudianus», 1182/84) Алана Лилльского, «О природе вещей» («De natura rerum», 1228—1244) Фомы из Кантимпре (Фомы Брабантского), «Сумму всеобщей теологии» («Summa universae theologiae», 1235—1257) Александра Гэльсского, «Зерцало природы» («Speculum naturale», ок. 1244—1260) Винсента из Бове и др.
13.
Теолого-философская мысль Гильберта Порретанского
Гильберт Порретанский, или Гильберт из Пуатье, Жильбер де ла Порре (лат. Gislebertus Porretanus, Gislebertus Pictaviensis, Gilbertus Porreta; фр. Gilbert de la Porree): род. ок. 1075/80 близ Пуатье — ум. 04.09.1154, Пуатье. Французский философ, теолог, диалектик, чья научная деятельность была тесно связана с Шартрской школой.
Получив первоначальное образование в Пуатье, Гильберт затем учился в Шартре у Бернарда Шартрского, а также до 1117 г. изучал теологию в Лане у Ансельма Ланского и его брата Радульфа - «наиблестящих светочей Галлии» (splendidissima lumina Galliarum), как о них отзовется Иоанн Солсберийский. В 1124 г. он становится магистром в Шартре (где его, возможно, слушал Алан Лилльский) и после последовавшей вскоре смерти Бернарда, вероятно, сменяет его на посту канцлера школы (1125/30). Около 1141 г. он в течение краткого периода преподает диалектику и теологию в Париже (там среди его учеников был и упомянутый Иоанн Солсберийский), а в 1142 г. посвящается в епископы Пуатье. Несмотря на то что Гильберт — по инициативе Петра Ломбардского, Роберта Мелёнского, Адама Парвипонтана (Адама из Балшема) и в особенности Бернарда Клервоского - дважды привлекался к суду по обвинению в ереси на соборах в Париже (1147) и Реймсе (1148), он, по обещании исправить ряд выдвинутых им тезисов в комментариях на Боэция («Commentaria in Boethium») и присоединив к ним специальное предуведомление, избежал официального осуждения и умер в большом почете.
Помимо ранних толкований на книги Священного Писания (Псалтирь, Послания ап. Павла и др.), известных как так называемые «Средние глоссы» («Media glossatura»), перу Гильберта Порретанского принадлежат созданные в 1135—1141 гг. чрезвычайно популярные (вплоть до XVI в.), хотя и вызвавшие много споров, комментарии к четырем теологическим трактатам (opuscula sacra) Боэция: «О Троице» («Commentaria in librum De Trinitate Boetii»), «О предикации трех Лиц» («Commentaria in librum De praedicatione trium personarum Boetii»), «Каким образом субстанции могут быть благими», или «О гебдомадах» («Commentaria in librum Quomodo substantiae bonae sint [De hebdomadibus] Boetii»), «Против Евтихия и Нестория», или «О двух природах и одном Лице Христа» («Commentaria in librum Contra Eutychen et Nestorium [De duabus naturis et una persona Christi] Boetii»). Перу Гильберта приписывается также трактат «О различии между душою, умом и духом» («De discretione animae, mentis et spiritus»). Ему атрибутировался и широко распространенный до XVI в. учебник «Книга о шести началах» («Liber de sex principiis»), написанный как дополнение и комментарий к «Категориям» Аристотеля. Содержание его заключается в рассмотрении шести последних предикаментов — места (ubi), времени (quando), положения (situs), обладания (habere), действия (actio) и страдания (passio) - в качестве внешних, соприсутствующих (formae assistentes) при вещах, которые могут быть мыслимы и без них, но лишь с помощью первых четырех категорий, непременно в самих вещах пребывающих (formae inhaerentes): сущности (essentia), количества (quantitas), качества (qualitas) и отношения (relatio). Интересно, что данный учебник был даже переведен на греческий язык Георгием Схоларием (Георгием Куртесием), известным также как патриарх Константинопольский Геннадий II (1454—1456, 1463, 1464—1465), который, помимо этого, перевел еще и части «Малых сумм логики» («Summulae logicales», 1250—1260) Петра Испанского, работу «О сущем и сущности» («De ente et essentia», ок. 1256: гр. «Пері Ьіафорш; ойстіа<; каі той еіѵаі») Фомы Аквинского, компиляцию из логических трудов Радульфа Бритона и Иоанна Дунса Скота и др. Однако в случае «Книги о шести началах» авторство Гильберта является весьма сомнительным.