Поскольку они в меньшей степени зависят от других людей, они меньше боятся их, меньше им лгут, менее враждебны по отношению к ним, меньше нуждаются в их похвале и привязанности. Они меньше озабочены почетом, престижем и наградами.
Самостоятельность или относительная независимость от окружения означают также стойкость перед лицом неблагоприятных внешних обстоятельств, типа невезения, ударов судьбы, трагедий, стрессов и лишений. Как подчеркивал Олпорт, представление о человеческом существе, как по природе своей реактивном (мы можем назвать его человеком стимула и реакции, с/р-человеком), которого приводят в действие внешние побуждающие факторы, в случае с самоосуществляющимися людьми становится совершенно смехотворным и несостоятельным. Их-то приводят действие скорее внутренние, чем внешние побуждения. Эта относительная независимость от внешнего мира, его требований и давления, разумеется, не означает отсутствия общения с ним или отсутствия уважения к его "требовательному характеру". Она означает только то, что эти контакты определяются прежде всего желаниями и планами самоосуществляющейся личности, а не давлением окружения. Это то, что я называл психологической свободой, противопоставляя ее свободе "географической".
Яркое противопоставление Олпортом (2) "приспособленческого" поведения поведению "самостоятельному", очень близко нашему противопоставлению внешних детерминант внутренним. Оно также напоминает нам о единодушном согласии среди биологов-теоретиков относительно развития самостоятельности и независимости от стимулов окружения как определяющей характеристике полноты индивидуальности, истинной свободы, эволюционного процесса в целом (156).
8. Интерес к межличностным отношениям и его отсутствие
В сущности, движимый стремлением к ликвидации дефицита человек гораздо больше зависит от других людей, чем человек, сосредоточенный исключительно на саморазвитии. Он больше "заинтересован", больше скован в своих действиях, он в большей степени зависит от своих желаний и потребностей.
Эта зависимость придает определенную окраску межличностным отношениям и загоняет их в определенные рамки. Представлять, что люди исключительно ищут удовлетворения своих потребностей или являются источниками этого удовлетворения, означает идти по неверному пути. В этом случае человек не воспринимается в его целостности, как сложная, уникальная индивидуальность, а рассматривается с точки зрения его полезности. Те аспекты, которые не связаны с нашими потребностями, либо упускаются из виду, либо раздражают или пугают нас. Таково наше отношение к коровам, лошадям и овцам, а также к официантам, таксистам, швейцарам, полицейским и всем, кого мы "используем".
Совершенно бескорыстное и объективное – холистическое – восприятие другого человеческого существа становится возможным только тогда, когда нам от него ничего не нужно, только когда сам он не есть нечто нужное нам. К идеографическому, эстетическому восприятию личности в ее целостности гораздо более способны люди, достигшие самоактуализации (или пребывающие в процессе самоактуализации). Более того, они гораздо более способны на одобрение, восхищение и любовь, в основании которых лежит не столько благодарность за полезные качества той или иной личности, сколько постижение объективных, внутренних ее качеств. Восхищение вызывают объективно достойные восхищения качества личности, а не то, что она отвечает на похвалу похвалой. Ее любят за то, что она достойна любви, а не за то, что она отвечает любовью на любовь. Это то, что ниже мы будем рассматривать, как бескорыстную любовь, например к Аврааму Линкольну.
Одной из основных черт "заинтересованного" и направленного на получение удовлетворения отношения к другим людям является взаимозаменяемость партнеров. Например, если девочка-подросток нуждается в восхищении ею как таковом, то ей нет особой разницы, кто является ее обожателем; один обожатель ничем не хуже другого. То же относится и к возлюбленному или к защитнику.
Бескорыстное и не приносящее никакой выгоды восприятие другого как уникального, независимого, самоценного существа, – иными словами, как личности, а не как орудия, – дается нам тем труднее, чем больше мы жаждем ликвидации дефицита. Межличностная психология "высокого полета", то есть понимание высших форм человеческих взаимоотношений, не может основываться на теории "дефицитной" мотивации.