С трудом борется корабль против волны, которую шторм оставляет позади себя. Но оно с решимостью пробивается вперед. Море шумит по его бокам, высоко поднимаясь, блестя и искрясь. Это было осенью 1917 г., а с весны американцы вступили в войну.
Бледные от бессонной ночи лица. Запах нефти, сырости и копоти. Они уже несколько дней несут дозорную службу и заняты поисками германских подводных лодок, которые должны держать все время под водой. Только тогда, когда лодки могут свободно плавать в надводном положении, когда они могут видеть далеко и во-время подкараулить свою жертву, только тогда они опасны. Если бы только иметь тысячу истребителей, подводная война была бы быстро окончена! Прижать их под водой - вот правильная защита от этой чумы! Всегда держать их под водой! Теперь, когда Америка оказала помощь союзникам массой своих истребителей и охотников за подводными лодками, теперь немцам прядется плохо!
Тем временем стало еще светлее, и теперь только обнаруживается, что шторм все-таки окончился. И зыбь час от часу теряет свою силу. На море местами уже спокойно. Стих холодный, почти зимний северозападный ветер, еще вчера бушевавший.
«Скучная история эти вечные розыски и подкарауливания подводных лодок...», - говорит один из несущих вахту своему соседу и плотнее натягивает на уши мокрую зюд-вестку. Оба они стоят, прислонившись к поручням мостика.
«Скучная история. Немцы все-таки не дают себя поймать в открытом море. Уж лучше стоять на якоре в порту, чем искать булавку в этом беспредельном океане».
Собеседник его, вахтенный офицер, ничего не отвечает. Что-то привлекает его внимание. Он высоко поднимает бинокль и долго и напряженно всматривается вперед, но вскоре разочарованно кладет его обратно. Потом он проходит в штурманскую рубку.
«Если до 6 часов утра ничего не будет видно, ложиться на курс к югу, средним ходом», - так написано в книге приказов командира истребителя на ночь. Он смотрит на часы. Ровно 6 часов утра, значит время переменить курс.
Теперь он опять выходит на подветренную сторону мостика и отдает команды на руль и в машину.
Корабль круто ворочает и идет теперь на юг с попутным ветром н более спокойным курсом. Вахта отдыхает. Эти вечные килевые и боковые качки, дрожание корпуса корабля, треск и скрип, все это очень утомительно! Теперь через палубу перекатывается меньше воды, и можно, наконец, спокойно выкурить утреннюю трубку и лучше побеседовать.
«Да. - говорит вахтенный офицер, возобновляя разговор, - скучно это! Надо иметь много терпения. И удачи тоже! Два месяца назад произошло следующее. В Ирландском море, в туман, - подводная лодка! Перед самым носом. Прежде чем немцы успели сосчитать до трех, острый штевень врезался в бок лодки. А наши новые глубинные бомбы с 136 кг взрывчатого вещества! Никакая подводная лодка не может их выдержать! Мы должны быть внимательны, очень внимательны и проворны! Успех всегда возвращается!»
Оба продолжают выслеживать противника на горизонте. Потом первый поворачивается и смотрит назад. Его взгляд пробегает по глубинным бомбам, уложенным рядами на стеллажах возле кормовых поручней. Они выглядят почти как мины - такими большими и внушительными. По временам море захлестывает их безобразные стальные тела, и они сверкают в утреннем свете. Только один знак, один быстрый жест... и они уже сделали бы свое дело с этими проклятыми немцами!
«Да, новые глубинные бомбы хороши, - говорит он, поворачиваясь снова и глядя вперед, - но иногда они совершенно бесполезны. Особенно когда неприятель находится так близко, что можно и самому полететь к черту. Однажды ночыо в густой туман - это было в начале войны - в Канале встретились германская подводная лодка и английский истребитель. Они сошлись борт с бортом, хотя и не по доброй воле. Англичане не могли стрелять не пушек, потому что подводная лодка находилась слишком близко. Она была вне угла обстрела. Экипажи обоих судов так остолбенели от неожиданности, так растерялись от изумления по случаю такой нежелательной «близости», что не причинили друг другу никакого вреда. Это продолжалось одну-две минуты. Подводная лодка, наконец, погрузилась, отошла от потребителя вдоль борта и, что было хуже всего, вернулась домой невредимой! Черт возьми! Если бы это случилось с нами сегодня! Я думаю, что мы вступили бы с немцами в средневековый абордажный бой, с револьверами и ножами. Рукопашная схватка между истребителями и подводной лодкой. Хорошенькое дело, сенсация...»
Крик с верхушки мачгы прерывает разговор. Наблюдательный пост что-то увидел, но оказалось, что это было не что иное, как спасательные шлюпки или обломки, которые часто носятся по морю! Из этого можно заключить, что несколько часов назад здесь была подводная лодка и что оставшиеся в живых извлечены из волы. Но это вносит, по крайней мере, разнообразие.
Снова раздается сигнал. Свистки в переговорную трубу.
«Внимание! Длинный след на море и что-то видно с левого борта!» - доносит стоящий на вахте.
Снизу видно, как его рука, протянутая над краем марса, указывает наискось вперед.
Длинный след на воде? Да, в самом деле, вот он! Однако это надо разобрать. Дается команда на руль. Корабль направляется на след. Гладкий широкий след. Его можно отлично распознать. Теперь уже видно, что он цветной. Как мыльный пузырь, переливается он на поверхности всеми цветами радуги и тянется от одной волны к другой, постепенно делаясь уже и теряясь вдали...
Нефтяной след!?
Янки вдруг начинают невероятно сильно и торжествующе хохотать. След нефти - это след подводной лодки! Тут может быть только германская подводная лодка!
Какой-то ток пробегает по судну и людям.
«Обе машины, полный ход вперед. Доложить командиру: нефтяной след на виду! Самый полный ход вперед!» - громко передается команда между людьми на вахте.
Рулевому делается знак: «На след, держать на нефтяной след!»
На мостике сразу закипела жизнь. Люди всеми своими нервами и чувствами уже под водой, где, может быть, ничего не подозревая, плывет на глубине германская подводная лодка. Истребитель стремительно бросается на след. Шумят мощные вентиляторные машины. Освободившийся пар бешено бросается в турбины, винты вертятся, делая максимальное число оборотов, и увлекают судно вперед. Волны жестоко бьют по бокам истребителя, идущего полным ходом, и принуждают его глубоко зарываться в воду острым носом. Со скоростью 30 узлов сильные машпны влекут судно туда, к таинственному следу. Взоры людей стали оживленными, лихорадочно напряженными. Фигура сухопарого командира мелькает у входа на мостик. Как раз в этот момент через поручни низвергается гора воды. Судно сильно кренится.
«Доброе утро!»
«Доброе утро, сэр!» Зарница освещает лицо вахтенного офицера. «Там впереди нефтяной след, немцы! Надо послать им вниз утренний привет, это будет для них прощальный привет с этого света».
«Внимание! Приготовить бомбы к сбрасыванию!»
Вдруг длинный след нефти исчезает. Истребитель останавливается, чтобы иметь возможность лучше подслушать в подводный телефон. Звук медленно вращающегося винта судна неясно отдается на мембране. Не было ли это именно впереди с правого борта? Быстро звонят машинные телеграфы. Яростно бросается истребитель в новом направлении. Он снова останавливается и затем снова бросается вперед. Прямо впереди теперь ясно слышны шумы винтов! Машины увлекают судно дальше.
«Стоп! Внимание! Огонь!»
Тяжело падают одна за другой глубинные бомбы через борт в воду.
Едва только американец двинулся с места, как раздались сильные подводные взрывы, одни на глубине, другие у самой поверхности. Кверху поднимаются водовороты. Все море в волнении: черные фонтаны, брызжущие белой пеной, устремляются к небу. Они бьют ключом, бурлят, пенятся и снова обрушиваются вниз.
Взрыватели бомб устанавливаются на разные губины, чтобы вернее задеть подводную лодку. Если бомбы не поражают лодку прямо, а разрываются в расстоянии десяти метров, то все же могут оказаться смертельными. Это повторяется еще несколько раз. Истребитель в раздражения кидается в разные стороны, все надеясь увидеть, не поднимутся ли еще в каком-нибудь месте большие воздушные н нефтяные пузыри, которые обещают верное уничтожение подводпой лодки.