Но Костя не был готов умереть под пулей турели. Как только его вытолкнули за ворота, он тут же помчался вдаль сквозь поля, заставляя пыль с травы подниматься в воздух от его громовой поступи. Через четыре дня после его монотонного пути он заметил впереди несколько однородных высоток вроде той, в которой находятся сейчас они, только немного меньше в высоту. Там было три высотки по двенадцать этажей. С тех пор он семь лет перебегает с одного места на другое, ища пропитание, одежду, кров. В одном из зданий он смог прожить целый год, найдя на чердаке запасы еды. Через какое-то время ему удалось определить, как примерно располагаются здания друг от друга. Каждый следующий участок, на котором должны быть здания, находится в пяти днях пути по прямой. Либо же, если идти по диагонали от угла постройки или небольшой группы построек, то пройти этот путь можно за три дня.
- Постройки расположены здесь в шахматном порядке, и не составляет труда, найти следующее строение, - сказал он.
- Ты не думал вернуться в Инсбург? - спросила Оливия.
- А как же, по сей день думаю. Да только это не так просто, как кажется. Я нашел железную дорогу и знаю, где она сейчас находится, но только, когда я шел по ней года три назад, то обнаружил, что в некоторых местах она разветвляется и нет никаких указателей. Я понял, что мои попытки будут бессмысленными.
- Ну а другие города?
Костя снова вздрогнул. И собравшись с мыслями, сказал:
- Я был в одном из них. Оливия и Лёня вскинули брови и одновременно спросили, что там было.
- Ну... Город, кажется, назывался Сеганес. Они обнесены крупной стеной и над центральными воротами виднелась эта вывеска. Увидев городские стены, которые я сразу же отличил от стен Центра, я помчался туда с надеждой, что вот-вот всё закончится. Я подбежал к воротам и принялся звать кого-нибудь. И, о чудо, сверху показалось чье-то лицо. Я крикнул, что мне нужна помощь, что я хочу попасть в Инсбург, на что... - Костя замялся. - На что он сказал мне что-то совсем невразумительное. Я не понял ни единого слова, будто тот просто выговаривал какой-то набор букв. Причем, он говорил их быстро и я думал, что он просто издевается надо мной. Я еще раз крикнул, что мне нужна помощь, но в этот момент его лицо исказила гримаса удивления и непонятно откуда возникшей ярости. Он достал из-за плеча лук, стрелу и прицелился в меня... И во второй раз я бежал куда-то, сломя голову и спасаясь от страха смерти. С тех пор я больше не сунусь ни в один из этих чертовых городов. Может вы сможете мне объяснить, что это было?
Оливия глубоко вздохнула, медленно выдохнула и рассказала Косте про языки, про народы, которые существовали до появления Федерации.
- Ну про народы и нации я слышал, не совсем тупой. Русские там, французы. Но что ты говоришь про языки? В Федерации, если мне не изменяет память, существовали эти народы, но все ведь спокойно разговаривали между собой без каких-то проблем.
- Да, - ответила Оливия, - вот из-за этого.
Она достала из внутреннего кармана ее одежд небольшой красный предмет с маленьким черным отверстием. Лёня вскрикнул:
- Артефакт! Ты его своровала!? Но зачем!?
- Я знала, что больше не вернусь в деревню. И мне показалось, что я должна взять его с собой.
- Этого я точно не ждал, - признался Лёня. - Я не зол на тебя, ни в коем случае. Я уже распрощался с прошлым. Хотя пару недель назад я бы прибил тебя на этом же месте.
Костя всё это время с интересом разглядывал таинственный предмет красного цвета. Он завораживал его ум, который пережил слишком много бед и страданий. Сейчас ему казалось, что в этом предмете заложено что-то недоступное человеку, манящее и одновременно отталкивающее.
- Этот предмет, - сказала Оливия, - давал возможность всем народам разговаривать между собой, не различая существующий барьер. Они могли понимать все языки, говоря при этом на родном.
- Как оно работает? - спросил Костя.
Если бы хоть кто-нибудь и когда-нибудь знал ответ на этот вопрос, - думала Оливия, - то возможно, были бы созданы копии. Но судя по всему, артефакт только один.
- Без понятия, - сказал Лёня и с восторгом разглядывал вещицу, о которой знал всю сознательную жизнь. Она была для него талисманом, символом и частичкой такой жизни, которой больше не будет.
- Что ты будешь делать дальше? - спросила наконец Оливия у Кости, понимая, что этот разговор может затянуться еще на долгие часы.
Он был удивлён этому вопросу.
- Ну как... Досмотрю, что есть в этом доме, поживу здесь какое-то время, пока не иссякнет еда...