- Спокойно, спокойно, - проговаривал Лёня, приподняв руки, защищаясь от предполагаемого выстрела.
- Вы не одни, - едва слышно проговорила Оливия.
- Что значит: «не одни»? - спросил часовой.
- Давай по порядку, - начал медленно говорить Лёня. - Что есть за пределами вашего города помимо Центра?
Никита задумался лишь на мгновение, после чего ответил:
- Трава. Горы пыльной травы и безжизненные равнины. Больше нет совершенно ничего, гражданская война внутри Федерации когда-то уничтожило практически всех людей, не считая тех, кто живет в Сеганесе и Центре. Хвала всевышнему, Центр уцелел в этом ужасе много лет назад и теперь они активно строят корабль, который нас спасет.
- Ты можешь дать нам возможность поговорить с главным у вас?
Часовой заколебался, взвешивая решения и подбирая наиболее правильное из них.
- Идите, - сказал он, указав пальцев в ту же сторону, куда они и двигались после входа в город. Только теперь Оливия и Лёня шли впереди, а их охранник шел сзади, целясь луком в их спины.
Из домов иногда выходили люди, удивленно смотревшие вслед удалявшимся гостям. Никто не понимал, что присходит, что Лёня определил лишь по их взглядам. По ним было видно, что городу не приходилось видеть конвой под предводительством одного из их часовых. Некоторые выкрикивали свои вопросы, некоторые хотели было подойти к Никите и узнать, что здесь происходит, но его глаза настолько переполнялись уверенностью и, вместе с тем, оттенком гнева, отчего люди просто пугались и пятились назад. Горожанам оставалось только смотреть на странные одежды непрошенных гостей, делая собственные выводы, которые уже в ближайшее время разойдутся миллионными тиражами в поисках потенциальных потребителей.
- Сюда, - сказал наконец Никита, указав Оливии и Лёне на точно такой же кирпичный дом, каких такое множество было в Сеганесе.
Гости города вошли в просторный холл, часовой сразу же за ними. Как только он вошел, то сразу крикнул на весь дом:
- Эдуард Васильевич, вы здесь?
Изнутри дом оказался обделанным еще лучше, чем снаружи. Всюду расставлена причудливая мебель, даже назначение которой оставалось и для Оливии, и для Лёни сплошным секретом.
В центре холла высилась вверх длинная лестница, которую Лёня сначала не заметил. Он думал, что здесь всего лишь один этаж, но их уже оказалось как минимум два.
Надо было внимательнее смотреть на дома снаружи, - подумал про себя Лёня.
С этой же лестницы послышались неторопливые шаги, словно шедший вымерял каждую свою громовую поступь, дабы придать своему появлению наибольший эффект. Этим человеком оказался невысокий шатен, возраст которого, скорее всего, приближался к половине сотни. Он хмурым взглядом осмотрел собравшихся в его доме, будто к нему зашли грабители, оказавшиеся его друзьями. Он не знал, начать сердиться или добросердечно прощать невиданных гостей.
- Кто это? - спросил Эдуард, обращаясь к Никите.
- Пришли к нам, говорят вот, что не из Центра и не жители Сеганеса. Неужели, у нас завелись первые сумасшедшие?
Лицо Эдуарда преобразилось. Он наконец-то понял, что видит перед собой именно друзей, а не грабителей, нагло ворвавшихся в его дом. Оливия и Лёня только заметив такое изменение в лице человека, которого они считали здесь главным, уже приободрились.
- Оставь нас.
Никита недоверчиво посмотрел на Эдуарда, но не проронив ни слова, вышел.
- Пойдемте-пойдемте, - быстро проговорил хозяин дома и повел гостей за собой наверх.
Оливия заметила, что ступени обволакивались бархатистым зеленым ковром, будто покровом чистейшей травы, какая росла только в территориях, простиравшихся за Вратами. Когда она наступала на него, то стопа словно немного проваливалась. Она будто парила над ступенями, а не наступала на них.
Эдуард пригласил гостей в комнату в дальнем углу коридора на втором этаже. Первым предметом интерьера в глаза бросилась картина, висевшая прямо посередине комнаты. Сквозь неё смотрела женщина, пронзавшая своим взглядом всех, кто входил в этот кабинет. Полотно обрамляла изысканная деревянная рамка, усеянная различными узорами, каких гостям не доводилось видеть прежде. Оливия сравнивала узоры на этой картине с вьющейся листвой на деревьях неподалеку от деревни, а Лёне приходили в голову множество переплетающихся дорог. Примерно так он представлял себе разветвляющуюся сеть железнодорожных путей, ведущих в Центр.
- Друзья, зовите меня Эдуард, без отчества. Как ваши имена?
- Леонид, а это Оливия.
- Очень рад нашему знакомству! - Эдуард спешно пожал их руки, после чего жестами пригласил к стоявшим в центре помещения креслам. Помимо пяти кресел и пугающей картины здесь еще был камин.