- Огромный модуль, - сказал Лёша, - рассчитанный на такое же большое количество людей, но теперь он станет наполовину безжизненным. Если мы вообще улетим.
Захар увидел дорогу, по которой он в прошлый раз свернул налево, но теперь они продолжали ехать прямо. Через несколько минут автомобиль остановился у небольшой сторожки, примыкающей к решетчатому забору и воротам. Внутри сидел охранник, облаченный в амуницию. Лёша вышел из автомобиля и направился к нему.
- Как вам? - спросил Захар у своих, сидевших сзади.
- Ради этого стоило пройти через смерть.
- Ну-ну, мы еще не прошли весь путь.
Лёша вернулся, и они въехали в открывшиеся ворота.
Буквально через несколько минут джип остановился.
- Выходим, - скомандовал Лёша, уже открывая дверь автомобиля.
Ополченцев привели в маленькую постройку, больше похожую на административный корпус, нежели на все остальные складские помещения. Снаружи она напоминала дома, которыми заставлен Сеганес, но как только Захар со своими людьми вошел туда, то сразу же понял, что равнять внутреннюю отделку с домами в Сеганесе, а уж тем более в Инсбурге, не имело никакого смысла.
Захар впервые увидел роскошь в прямом смысле слова. Перед ним раскинулся длинный красный ковер, устилающий весь коридор. На стенах расклеены обои пшеничного цвета, на которых красовались картины. Ополченцы в растерянности смотрели на них, стараясь понять, куда их привели.
Подойдя к одной из картин, Захар всмотрелся в живописное творение: бушующее море, посреди которого расположился безжизненный камень. Волны ударялись о него, разбиваясь на тысячи мелких стеклянных осколков, каждый из которых Захар мог пристально разглядеть. А на камне стоял человек, облаченный в темное пальто со шляпой в руке. Он словно увидел в море близкого знакомого, которого хотел подозвать к себе, что-то прошептать и опуститься в водяные просторы.
- Иван Айвазовский и Илья Репин, - раздалось с дальней стороны коридора, - «Прощание Пушкина с морем». - Перед ними стоял человек в потертом полосатом костюме с полотенцем в руке. Он походил на фантастического персонажа: седые пряди, свисающие в обе стороны, как два длинных локона, острая бородка и взгляд доброго старика, уставшего от суеты. - Оригинальная работа, скажу я вам. Думаю, будет очень важно забрать все произведения искусства отсюда на корабль, иначе Поколение можно смело переименовать на Беспамятство.
Только сейчас Захар заметил, что водители не вошли в здание, предоставив это им самим.
- Кто вы? - раздался голос позади Захара.
- Человек, который хочет поговорить с Захаром Сергеевичем. Пожалуй, свое имя я назову лично ему, а уж раскрывать ли его потом всем остальным - его воля.
Старик подошел к одной из картин и всмотрелся в нее. Все сразу же устремили вслед и свои взгляды. Кого-то картина ужаснула, а кого-то заставила глубоко задуматься. На ней изображалось множество одинаковых мешков, застывших в воздухе вдоль тропы. Она напомнила Захару путь поезда, проезжавшего через пустынные поля, заросшие травой, и он задумался, что каждая частичка этого поля почувствовала в свое время смерть. Падение человечества и его медленное перерождение.
- Сальвадор Дали, - сказал старик, - «Путь загадки». Он писал эту картину, когда находился в плачевном состоянии и многие пророчили, что он вот-вот скончается, и знаете, что отображает эта картина? Это жизнь. Наша жизнь идет под теплыми лучами Солнца, но в какой-то миг она подходит к горизонту и переходит его границу. Никто не может сказать, что человек увидит за горизонтом: еще одну дорогу или вечный солнечный свет, окутывающий его тело. Но цель нашего пути - это не горизонт, а сам путь. Так говорили когда-то в Японии.
Никто не мог сказать ни слова. В музее Инсбурга они могли наблюдать только жалкое подобие чего-то великого, черствую копию, которая чудом дожила до сегодняшних дней. Но теперь перед ними предстали творения, в которых заключен величайший смысл, и им даже не надо было над ним вдумываться, он проникал в головы сам по себе.
- Захар Сергеевич, - сказал старик через несколько минут тишины и внутренних размышлений каждого из присутствующих, - не пора ли нам обсудить кое-что крайне важное?
Часть 2 / Глава 21
Они вместе с руководителем Центра прошли в кабинет, находившийся прямо в конце коридора, хранившего мировые художественные произведения. Кабинет выглядел так же роскошно: на столе сверкала золотая подставка для ручек, стояла настольная лампа, которая и освещала комнату, а на стенах были развешены еще несколько картин.
Старик сел в большое кресло, обитое зеленым бархатом, а Захару он предложил не менее комфортное кресло прямо перед ним.