Немногие оставшиеся начали строить новую колыбель цивилизации на остатках прежней, заново обучаясь ремеслам, наукам и попросту выращиванию сельскохозяйственных культур. Знания не смогли исчезнуть, все они были и в книгах, и в электронных носителях и в умах двух миллиардов выживших. Эти семнадцать лет - самое страшное событие человечества, если не считать его приближающуюся кончину.
До 2200-х гг. хронология в документах музея отсутствует; есть лишь некоторая горстка материалов, так или иначе описывающих мелкие происшествия. Лестер не стал их записывать, взял те даты, которые у него есть, сложил и убрал в карман.
Спустя долгое время градоначальник уже складывал бумаги, документы и другие материалы, чтобы отнести их Ольге, как на глаза ему вновь попалась красная папка. До этого момента ничего красного здесь и в помине не лежало.
Лестер расстегнул пуговицы своего потертого пиджака, глубоко вздохнул и очень долго выпускал из легких воздух. Затем он взял папку и раскрыл ее.
Сверху так же лежал листик с отметками «Совершенно секретно». Он сразу перевернул его и заглянул в содержимое папки.
Внутри лежала фотография.
Было заметно, что она уже довольно старая и потрепанная. Изображались на ней члены Первой Марсианской экспедиции. Их выносили из шаттла, видимо, только прилетевшего с Марса (после длительного нахождения в космосе они еще не могли ходить сами). В руках у одного из них что-то было, но как раз это место на фотографии искажено и определить предмет не представлялось возможным. Лестер знал человека, который нес этот предмет. Это был капитан Первой Марсианской экспедиции, Оливер Руссо. Его лицо выражало то ли страх, то ли гнев - понять сложно, но Лестер был уверен, что Руссо явно чем-то встревожен. В руке у него лежит нечто важное, а другой рукой он указывает куда-то за кадр, требуя, чтобы его скорее несли туда.
А через двадцать лет готова Федерация и Оливер Руссо занимает одно из лидирующих мест в созданном для администрирования Научном Центре...
Лестер вместе с этой папкой подошел к Ольге, чтобы узнать, не она ли принесла ее. Она удивленно покачала головой в стороны.
- Значит, - сказал Лестер, - я случайно прихватил ее с собой.
- У вас в руках вроде не было ничего, - сказала Оля.
- У меня большие карманы в пиджаке.
Через мгновение градоначальника и след простыл. Ольга неторопливо собрала все документы и убрала подальше.
Похороны Кристины прошли, как и для любого жителя Инсбурга, спешно, без ювелирно выполненного гроба и длинных речей над могилой. Прощались с ней очень немногие: семья Туполевых во главе с Сергеем, который всю краткую церемонию простоял с каменным лицом, несколько соседских семей, бывшая учительница Кристины Ольга Анатольевна, которая сейчас учит Захара и многих других детей Инсбурга, Ескали Айратов со своими скудными медицинскими принадлежностями, он спешил к больному и лишь на несколько минут заскочил выразить сожаление Елене и Сергею об утрате, а чуть дальше стоял Лестер и Михаил, часто перешептывавшиеся между собой.
- Сколько еще трупов мы будем видеть от таких простых болезней? - задал Лестер Судье риторический вопрос.
Захар очень внимательно следил за тем, как могильщик медленно, словно боясь разбудить, клал тело Кристины в яму, вырытую им накануне. Молодая девушка была укутана в очень тонкое полотно, сквозь которое виднелось ее лицо. Белая как призрак она лежала и ждала, пока ее закроет слой промерзлой земли. Слезы лились из глаз Захара, но он молчал. Он хотел выглядеть сильным, как отец, поэтому старался сдерживать всхлипывания.
Похороны кончились быстро, почти все разошлись по домам, оставив Туполевых наедине с их болью. Чуть дольше оставался Лестер, подозвавший к себе Сергея.
- Сочувствую.
Сергей только покачал головой в стороны, сдерживая слезы и стискивая пересохшие от жажды губы.
- Собрание назначено на послезавтра, восемь вечера. Это выходной, как и обычно. Никто не должен ничего заподозрить, место встречи то же, - скороговоркой проговорил Лестер, кивнул Сергею и быстро зашагал прочь, сверкая начищенными туфлями и местами рваными белыми брюками.
Сергей вернулся к семье. Он взглянул в глаза своей жены и понял, что это потрясение может со временем вогнать ее в полнейшую апатию. Он уверен, что Лена еще нескоро отойдет от смерти дочери и вряд ли в ближайшее время сможет работать, а это может крайне плохо сказаться на дальнейшей жизни их семьи.
- Идите сюда, - сказал Сергей, обращаясь к жене и сыну. Как в сцене из киносериала они стояли, обнявшись, над могилой дочери, сестры, прекрасной девушки.