Захар потратил несколько минут, чтобы вспомнить причины, но без толку. Он незаметно сел вполоборота, чтобы посмотреть ответ у человека, сидевшего сзади. Там был Костя, усиленно вписывавший ответы.
Туполев рассматривал лист Кости. Год основания, год чего-то еще. Взгляд сползал ниже и ниже, пока не достиг пятого вопроса, на котором Захар и завис. Год начала Первой Гражданской войны. Никаких причин основания Федерации.
Захаром завладела тревога, он не мог сосредоточиться на тесте. Ему удалось высмотреть тесты еще у нескольких человек, и ни у кого не было такого вопроса. Все тесты одинаковые, как у Кости.
Захар читал вопросы дальше, уже без желания тут же отвечать на них.
Капитан Первой Марсианской экспедиции.
Дата этой экспедиции.
Много таких же легких вопросов, но Захар ничего не ставил в полях рядом с ними.
Вплоть до пятидесятого все вопросы точно такие же простые. Последний оказался лишь чуть сложнее и звучал следующим образом:
«Сколько людей должен вмещать корабль Поколение на ваш взгляд?»
Захар припомнил, как Дмитрий говорил, что корабль будет вмещать столько, сколько получится собрать ресурсов для его постройки. Никаких конкретных данных.
Написав в ответе на последний вопрос «сто тысяч», Захар поднялся, подошел к солдату, который принес тесты, и отдал свой листок. Тот взял, повесив предварительно винтовку на плечо, и попросил Захара подождать в соседнем кабинете.
Таком же пустом кабинете.
Ровно через час после начала теста из кабинета вышел последний человек. Это был Костя, он старательно перепроверял свои ответы до последней секунды, пока солдату не пришлось вырывать листок у него из рук.
Остаток вечера прошел в том же тесном кругу, всем не терпелось познакомиться друг с другом окончательно.
Марго прикатила к ним в комнату столик с едой, но они даже не обратили на Маргариту Валерьевну внимания, а есть начали только, когда последний человек высказался.
- Как вам тест? - с ходу спросил Захар. Ему не терпелось узнать, был ли у кого-нибудь еще такой же пятый вопрос.
- Как в школе, - сказал Крупеня. - Точно такая же чушь и лишняя информация.
- Такая уж и ненужная? - поинтересовалась Диана. Она раскрывалась как человек только во время коллективных бесед, а наедине с кем-то, как подметил Захар, она очень мало говорила.
Крупеня многозначительно кивнул.
- Ну, если ты хочешь попасть на Поколение, ты должен знать историю родной планеты. А то прилетишь на Марс, заживешь там, а твои дети будут уже думать, что люди всегда на Марсе жили.
- А плохого-то что? - спросил Лёша, сидевший рядом с Крупеней. Обычно этот темноволосый парень молчаливо задумывался о своём, но теперь его карие глаза зажглись интересом. Ему не терпелось развить дискуссию.
Диана сначала думала, что ответить, а потом просто состроила кислую мину и покачала головой в стороны.
- Домой хочешь? - сказал Захар, обращаясь и к Крупене, и к Лёше.
- Ну, допустим, - ответили они хором.
- А если бы у тебя здесь родился ребенок, - сказал Захар, на что послышались смешки, - ты бы хотел его отвезти домой? Маме с папой показать, рассказать, как ты в пшенице валялся, пока сторож не видит? Рассказать ему сотни историй из твоей жизни в Инсбурге, поделиться даже чем-то сокровенным?
Оба парня задумались, а через мгновение Крупеня ответил:
- Я тебя понял, даже согласен. Но уж детям я бы не стал рассказывать о том, как потом сторож меня бил или моей семье укорачивали рацион. Так почему я сейчас обязан назубок знать даты всех войн, год распада Федерации, произошедший по вине голодных бестолочей? Почему нельзя опускать лишнюю информацию?
- Потому что надо учиться на ошибках, - вставил свое слово Костя.
Между детьми началась настоящая полемика, какой многие взрослые, состоявшиеся умом люди, могли бы только позавидовать. Приводились жесткие аргументы, проявлялась слабость во мнениях, кто-то давил истинным патриотизмом и любовью к Центру, а кто-то уже перешел на явную неприязнь ко всей истории, политике и подобным разговорам. Те, кому было всего десять, одиннадцать и двенадцать лет, ушли, оставив в комнате только Костю, Лёшу, Оливию, Диану и Захара. Крупеня тоже решил уйти, потому что от спора у него разболелась голова.