Дети послушно сели.
- Сейчас будет последний тест для вас, - начал Дмитрий, - который покажет, кто останется здесь и будет принимать участие в постройке Поколения и в его дальнейшем полете, а кому придется вернуться в Инсбург. Вам по очереди введут сыворотку. О том, что это такое и как должно действовать, расскажет Валерия, наш врач. Валерия, - обратился он к ней, - прошу любить и жаловать. А я пройдусь посмотрю, как продвигаются исследования для будущего полета.
- Вы сильно не задерживайтесь: процесс, скорее всего, пойдет весьма быстро.
Валерия взяла серебристый поднос. На нем сверкали ровно двенадцать прозрачных шприцов, внутри каждого из которых застыла фиолетовая масса. Некоторые ребята сразу отпрянули назад, желая уберечься от укола, но они понимали, что выхода нет.
- Это не опасно? - спросил Крупеня, глядя изумленными глазами, как Валерия все ближе подходит с подносом.
- Итак, рассказываю. Это небольшая доза раствора, погружающего в анабиоз. То есть, в долгий сон. Хоть наш корабль и является кораблем-поколением, мы не оставляем попыток, чтобы первые жители смогли долететь как можно дальше. Чтобы впасть в анабиоз, требуется практически полная замена крови раствором, поэтому для вас он безвреден. Однако не каждый человек чувствителен к раствору, что мы и должны будем сейчас проверить. Через десять минут после введения раствора те, у кого белки глаз окрасятся в фиолетовый цвет, пройдут тест. Те, на кого раствор не подействует таким образом, отправятся ближайшим поездом в свой город. Данный метод проверялся уже много раз и все, кого вы видите в Центре, прошли его. Чтобы вы не сомневались, скажу: да, мы опытным путем проверяли действие раствора и с теми, у кого глаза не окрасились и с другими. К сожалению, у тех, у кого глаза оставались белыми, погибли, когда потеряли достаточное количество крови. Раствор не смог поддерживать их жизнь. Другие же перенесли состояние анабиоза, им постепенно вводили кровь обратно и они просыпались. У нас есть даже те, кто до сих пор остаются в состоянии анабиоза. У них есть пульс, но их сердца бьются гораздо медленнее, чем у нас с вами. Этого достаточно, чтобы поддерживать жизнь, а всё остальное делает раствор.
Валерия закончила свою лекцию и взяла в руки первый шприц. Многие дети плохо понимали, о чем им рассказывают, но заметив, как наполняются уверенностью лица Захара, Кости и Лёши, тоже смогли немного расслабиться, хотя и боялись фиолетовой жидкости.
Через пять минут раствор уже был введен каждому из присутствующих и оставалось лишь ждать результат. Первым десять минут переждал Крупеня, но его глаза остались чисты. Кто-то вздохнул с облегчением, боясь увидеть фиолетовые пропасти вместо привычных зрачков, будто он мог после этого на кого-нибудь наброситься как дикий зверь.
- Чувствуешь что-нибудь? - спрашивали все у Крупени.
- Не-а, - отвечал он. - Домой, значит домой. Я уже скучаю по родителям.
Все напряженно ожидали следующего. Им оказался маленький мальчик, которому было десять лет, но выглядел он, скорее, на восемь. Его глаза почти моментально, как прошло десять минут, окрасились в фиолетовый цвет. Девочки вскрикнули, Лёша взметнул вверх руками.
Захар был десятым в очереди. Он ждал и спрашивал, видно ли хоть что-нибудь у него в глазах. В какой-то момент на одном глазу появилась фиолетовая жилка, чуть больше кровяного капилляра. Все вскрикнули, что Захар подходит, у него тоже фиолетовые глаза, но Валерия сказала:
- Его организм не воспримет раствор, такая секундная реакция слишком слаба.
В этот же момент фиолетовая жилка исчезла. Захар не понимал, какие должен испытывать чувства. Одна его часть плакала, кричала, рушила свою сторону сознания, призывая мир быть милостивее, а другая выдохнула из лёгких абсолютно весь воздух. Его раздирали собственные мысли, и он не мог понять, нужно ли сейчас радоваться или плакать от горя. Всю недолгую жизнь он грезил о звёздах и дальних мирах, но теперь этого ничего не будет. Он продолжит свою тихую жизнь среди шахтеров, работников администрации и людей без мыслей. Ему больше никогда не стать космонавтом, покорителем космических глубин, пассажиром Поколения.
Следующим был Костя. Его глаза тоже в точно назначенное время окрасились в фиолетовый. Никто не разгадал, обрадовался ли он, но скорее да, чем нет. Он спокойно выдохнул, присел на скамейку после нервного ожидания и поднял взгляд вверх, поговаривая что-то про себя.
Теперь Оливия. Ее глаза не окрасились. Она обрадовалась и глубоко вдохнула воздух, показавшийся ей чистым, как никогда прежде. В порыве радости она обняла Захара и прошептала в ухо:
- Мы едем домой!