Дома ничего не изменилось, - думал Захар. - Всё те же кровати, та же одежда и небольшие дырки под потолком, из которых вечно дует холодный воздух. Такой же вкусный аромат от маминой еды. Прошло всего несколько дней, но почему мне кажется, что я не смогу стать прежним? Такое ощущение, что я уже не смогу просто так косить пшеницу. Хотя, наверное, теперь я смог бы подружиться с дядей Васей.
- Кушай, Захар, - сказала Лена. Он еще никогда не видел, чтобы дома у него в тарелке лежало столько еды. Его мама села напротив, сложила голову на руках и просто смотрела на сына. Пока он поддевал вилкой здоровенный кусок жареной свинины, она разглядывала черты его лица, словно успела забыть, как он выглядит. Она хотела сфотографировать его в своей памяти на всю жизнь.
На кухню вошел Сергей. В руках он держал предмет размером с ладонь, плотно завернутый в ткань. Захар сразу заметил, как отец нервничает, подходя к нему с этим свертком.
- Захар, - сказал Сергей, - я хочу кое-что тебе отдать.
Лена с удивлением посмотрела на Сергея, она не ожидала от него этого поступка. Вернее, ожидала, но не сейчас.
Сергей развернул сверток и в руках у него оказался серебристый цилиндр. Захар сначала не понял, что это, но потом отец аккуратно переложил предмет в его ладонь и Захар невольно заплакал. У него в ладонях лежала серебряная ракета очень старого образца. На таких летали во времена Первой Марсианской экспедиции.
- Но... - начал Захар сдавленным голосом, - пап, откуда она у тебя?
Пододвинув стул, Сергей сел совсем близко к Захару.
- Мне тогда было девять лет, совсем маленький еще. Мы с другими детьми решили прогуляться за город - тайно ото всех, разумеется. Впятером мы зашли так далеко, как я, наверное, не зашел бы и сейчас. Мы двигались по пустырям, просто хотели знать, как скоро пейзаж хотя бы чуть-чуть изменится, а он был всё таким же. И через какое-то время мы что-то заметили на горизонте. Почти все подумали, что это камень, я же мечтал, что это окажется нечто столь интересное, что заставит всех людей, живших в городе, выбраться из насиженных мест и идти далеко за поля. Тогда еще поезд ходил реже, поэтому мы жили почти как на необитаемом острове, на который иногда заплывает маленький кораблик, в котором и уплыть-то не выйдет. И вот мы подходили всё ближе и наконец заметили, что это дом. Хорошая кирпичная постройка, как сейчас помню. Почти до самой темноты мы лазили в этом здании, осматривали, что там внутри. Найти почти ничего не удалось, мебели не было, окон и даже осколков стекла тоже, мне показалось, что кто-то даже обои забрал. В общем, остались только голые стены. Мы решили заглянуть в подвал: открыли его, посмотрели, ничего не оказалось. Почему я потом полез туда сам - сказать вряд ли смогу, меня будто потянула неведомая сила, говорившая: «ты сильнее их, ты смышленее, так загляни же в темноту, не бойся». И я спустился. Я прошелся по подвалу, он был небольшой, квадрат метров пять на пять. Когда я прошелся вдоль стены, то наступил на что-то, даже чуть не завизжал, потому что оно чуть не проткнуло мои хлипкие сандалии. Я поднял предмет и вышел из подвала. Никому не показав, я поглядел на него: им оказалась эта самая игрушечная ракета. С тех пор об этой ракете знаю только я, и уже чуть позже я показал его твоей маме. А теперь о ней узнал и ты, и я хочу отдать ее тебе. Наверное, мне стоило сделать это перед твоим отъездом, но кто знает, может тогда бы тебя забрали? Мне вряд ли суждено попасть на Поколение, а у тебя еще есть шанс, хоть тебя и не отобрали. Но об этом мы поговорим завтра, а теперь доедай.
Часть 1 / Глава 23
Градоначальник сидел в своём кабинете, когда к нему зашел Сергей, державший Захара за руку.
- Доброе утро, Лестер, - сказал Сергей. - Нет желания послушать о том, что происходит в Центре? Мне кажется, тебя это очень даже заинтересует.
- Я вроде ясно сказал, чтобы Захар пришел ко мне завтра, а сегодня выходной, разве нет?
Лестер внешне разозлился, что его жест доброй воли не оценили, но внутренне обрадовался сложившимся обстоятельствам. В целом, он предполагал такое развитие событий.
- Это не потерпит до завтра.
Сергей и Захар присели напротив Лестера.
- Ладно, я вас понял. Даже хорошо, что вы пришли сейчас. Захар, можешь начинать свою историю, а ты, Сергей, пойди и перескажи всё Михаилу. Мы не можем пока собирать общину, поэтому придется пользоваться сарафанным радио.
Сергей кивнул и вышел из кабинета, а Захар преисполненный гордостью и уверенностью стал излагать Лестеру каждую мелочь, увиденную по пути в Центр. Он припомнил даже больше подробностей, чем когда рассказывал отцу, потому что понимал, насколько важно именно главному человеку в городе знать всё как можно точнее. Захар рассказал про питание в поезде, про Маргариту Валерьевну, про Крупеню, про огромное здание Центра с подвалами, про сыворотку, которую им вводили, про фиолетовые глаза, про Оливию.