- Оставьте, Варвара. Вы не против, если мы еще поговорим с Оливией в алтаре? Мой сын сегодня ушел на испытание и...
- Да-да, конечно, я понимаю, - заголосила Варвара и быстрым шагом вышла из дворца, плотно закрыв за собой дверь.
Ярослав кивнул Оливии и пошел в сторону алтаря, находившегося за занавесью, сделанной буквально за несколько лет до появления Оливии в деревне из овечьей шкуры, перекрашенной в красный цвет.
Редко приходится видеть Тётю Варю такой, - думала Оливия. - Лишь когда она общается с кем-то из воинов, в остальное же время - она сама воинственнее всякого. Особенно, когда работы у нас на кухне становится слишком много и мы не справляемся.
Откинув занавесь, Оливия и Ярослав оказались в небольшом клочке пространства, два на два метра. В самом углу стояло подобие пьедестала, походившего на осколок зубочистки великана. Почти не сглаженное дерево цвета сена, с которого свисали щепки и если провести по нему рукой, можно получить минимум десяток заноз. Оливия до сих пор помнила, как Тётя Варя вытаскивала из ее руки занозы, распаривая руку в горячей воде и орудуя двумя тоненькими отполированными палочками.
Давно приняли решение не менять и не переделывать пьедестал, оставив его таким, каким он был изначально. Дань традициям.
На пьедестале лежала белая подушка, на которой и покоился артефакт уже столько времени. Никто в деревне не знал, как работает эта вещь, какие излучения испускает и на что реально он способен. Все знают лишь то, что было известно еще после Первой Марсианской экспедиции - артефакт стирает границы языков. Говоря на испанском, собеседник, будучи французом, поймет смысл всего, что сказал житель некогда курортного рая. Он не научится от этого говорить на испанском, но слова превращаются лишь в оболочку, которая доносит истинный смысл.
Когда артефакт начали изучать, казалось, что будут открыты еще более удивительные свойства, будет понять принцип его работы и люди создадут подобные артефакты по всему миру. Хотя в этом почти не было смысла - достаточно было положить перед артефактом микрофон и транслировать тишину этого микрофона на все радиостанции мира. Идиллия, люди понимают друг друга везде, нет границ, грядёт единство, не порочащее культуры наций. Но других свойств не было. Эта странная вещица имела только одну силу. И к тому же, его не удалось скопировать, потому что учёные просто не знали, что именно копировать. Артефакт - это просто камень из марсианского грунта. Но этот камень сотворил новый мир.
- Кто мог знать, что всё так бесстыдно развалится... - подумала Оливия вслух.
- Что ты говоришь? - Ярослав Люберг погрузился в собственные мысли и не воспринял слова Оливии. Из вежливости он переспросил, но Оливия молча разглядывала артефакт. В тысячный раз.
В тысячный раз она видела красный камень размером с два кулака, в тысячный раз она смотрела на тёмную дырочку сантиметрового диаметра, в тысячный раз представляла, как этот камень лежал под прочным стеклом в одном из бункеров Центра под охраной сотен человек, как рядом с этой дырочкой лежал микрофон и транслировал неслышимые миру голоса. Голоса свободы.
Столько человек охраняли камень... - думала Оливия. - И теперь он здесь, под присмотром нескольких служителей дворца и населением деревни. И куда подевалась свора, смотревшая за ним? Никто этого уже не узнает.
Ярослав в нерешительности стоял возле артефакта, скорее делая вид, что он разглядывает его. В какой-то момент он набрался храбрости и сказал:
- Леонид влюблён в тебя.
Оливию больше удивила такая откровенность от полководца, нежели сам факт, потому что про любовь Лёни она давно догадывалась. Он буквально впадал в жар при приближении Оливии, хоть и старался не показывать виду. Ему это удавалось плохо.
- Я знаю, - ответила Оливия, придавая голосу оттенок безразличия.
Ярослав повернул голову и посмотрел в лицо Оливии.
- И всё? - он спрашивал без агрессии, только лишь с неподдельным интересом.
- Мне казалось, когда человек уходит на испытание, он лишь в небольшой отлучке, из которой скоро вернётся. А в таких случаях не говорят за спиной, верно?
Ярослав кивнул и вновь всмотрелся в красный камень, лежавший перед ними. Усмехнувшись, он сказал:
- Да ведь ты всё еще любишь его?
- Кого? - спросила Оливия, но знала ответ.
- Того мальчишку.
- Захара?
- Да.
- Люблю.
- И не мелькнула мысль, как вернуться к нему?
Сначала Оливия не поняла, к чему клонит Ярослав, но буквально через мгновение пред ней открылась прозрачная истина, вокруг которой она так долго ходила, но никак не могла принять решение. Решение принял полководец, доблестный воин, бесчисленное число раз выходивший за Врата.