- С питанием всё нормально, лучше перепроверь, как у тебя на складе люди работают.
Дмитрий встал с сиденья и отправился к выходу.
Лицо обожгло как от раскаленного прута. Голова пустовала, будто мысли давным-давно покинули ее, оставив на произвол судьбы. Раскрыв глаза Лёня увидел перед собой почти непроглядную тьму, он даже не понимал, поднялись ли веки. Его трясло, как в сильнейшей лихорадке, а холод внутри перемешивался со странным теплом снаружи.
- Что...
- Лёня! - раздался крик, но очень далёкий, кричали с другой стороны глубокой пропасти в сознании, и слышался лишь лёгкий отголосок.
Глаза невольно закрылись, тело затряслось сильнее и Лёня отключился.
Его следующее пробуждение оказалось гораздо легче, он мог мыслить, но вместе с сознанием пришла и головная боль. Лёня сел, схватился за голову и только после этого раскрыл глаза. Он находился в пещере, накрытый не только своей грудой одежды, но и чем-то сверху. Рядом затухал маленький костёр, отдававший последнее тепло.
Лёня скинул лишнюю одежду, и огляделся вокруг. В дальнем углу пещеры кто-то лежал на боку и спал.
Ничего не понимая, Лёня сначала взял лежавшую возле костра бутылку с водой, выпил больше половины, и только потом пошел в сторону спящего. Видно было, что этот человек дрожит: он снял некоторую одежду и тем самым согрел Лёню.
Опустившись на колени, Лёня уже протянул руку, чтобы разбудить человека, но заметил прядь волос, выпавших из-под одежды. Каштановые пряди. Лёня опять затрясся, чуть не упав обратно в объятия теплой темноты, но смог удержаться на коленях. Он собрался с силами и слегка потряс за плечо лежавшего человека, уже зная, кто там лежит.
Оливия резко дёрнулась и повернулась в сторону Лёни. В первое мгновение у нее был стеклянный взгляд, словно она увидела злейшего врага, который отнимал у нее самое дорогое. Но теперь она поняла, кто стоит перед ней.
Она не сказала ни слова, а бросилась к нему, крепко обняв за талию. Объятия продолжались недолго, она отстранила его и спросила:
- Леня, как ты? Живой?
- Не знаю, это точно не рай?
Слёзы Оливии смешались со смехом и она вновь обняла Лёню.
Костерок вновь разгорался, сжигая подкинутые в него палки. Пещера наполнялась теплом и ароматом чая, заваривавшегося в глиняном кувшине.
- Как ты добралась сюда? - спросил Лёня, когда смог немного прийти в себя. Оливия обхаживала его, как двухмесячного малыша, кем Лёня и ощущал себя в эти минуты.
- Это всё твой отец. Нет-нет, не волнуйся, он не отправил меня сюда насильно, даже не предлагал пойти за тобой, но я всё поняла по его взгляду.
Оливия специально не стала упомянуть про столь открытый намёк, который сделал Ярослав. Она знала, что он хотел уберечь своего сына, а может даже почувствовал, что случится что-то неладное. И ведь случилось.
- По взгляду?
- Да. Мне кажется, он даже хотел, чтобы я пошла за тобой.
- Не думаю. Он хочет, чтобы его сын был мужчиной или погиб смертью храбрых.
Дурак, - подумала Оливия. - Ему неважно, каким человеком ты станешь, ему важно, чтобы ты был рядом и с тобой всё было в порядке. Остальное для родителя не имеет значения.
- Как ты нашла меня? - спросил Лёня.
- Лежащего на земле человека, обмотанного в ярко-красную одежду сложно не найти в снегу. Тебя еще пару дней могло не засыпать.
Вместо ответа Лёня зашелся в сильном кашле, который не отпускал его целых несколько минут. Он кашлял, извергал проклятья и снова кашлял, а Оливия смотрела на него и ничего не могла поделать. Как только приступ прошел, она налила чай во флягу и дала ему.
- Как ты себя чувствуешь? - спросила она, пока он делал небольшие глотки чая.
- Жить буду, - сказал Лёня. Он не хотел говорить Оливии, что его трясет и у него внутри горит каждый орган. Он старался показать себя сильным, но его выдавало покрасневшее лицо и прерывистое дыхание.
- Сильно лихорадит?
- Сказал же, жить буду, - он огрызнулся, но потом сразу же извинился.
- Я понимаю, ничего страшного.
- Кстати, а где лошади?
- Пещера разделена на две комнаты, они в соседней. Мне показалось, что Малышка была рада увидеть другую лошадь, она ведь тоже чуть не слегла там на холоде.
Лёня кивнул и опустил взгляд на флягу. Изнутри шел пар, который он пытался перехватить пальцами, одновременно согревая их. Он сделал еще один глоток. Затем еще. И еще. И через несколько минут чай во фляге иссяк.
- Последний вопрос, как ты добралась до меня в этом холоде?
Оливия не знала, что ответить. Она помнила только, как мчалась среди белой пелены, не понимая, где она, куда ей надо идти и что дальше. В какой-то момент ей показалось, что всё кончено и она останется в белой мгле навсегда, но именно тогда она заметила небольшую красную точку впереди. Только на этом всё не закончилось. Ей пришлось поднять Лёню, каким-то образом прикрепить к ее седлу и потом найти пещеру, прицепив еще и Малышку верёвкой. Она уже не помнила, как зашла в пещеру, как сняла с себя одежду и укутала ею Лёню, как разожгла костёр из веток, которые несла в рюкзаке. У нее в памяти остался только дикий холод и момент, когда Лёня ее разбудил.