- Посмотри вокруг, - сказал Лёня уже более уверенным голосом: к нему возвращалась возможность внятно говорить.
- Что там? - испуганно оглянулась Оливия.
- Не замечаешь?
Оливия вертела головой по сторонам, не понимая, к чему клонит ее спутник. Но в какой-то момент осознала:
- Здесь меньше зелени, чем в долине...
- В точку. Теперь я понимаю, о чем постоянно говорили воины. Здесь и вправду растет гораздо меньше. Когда мы выйдем из этой небольшой рощицы, то окажемся в чистом поле.
И взойдет снова пыльная трава,
Там, где пустых земель тропы.
Нас вперёд ведёт война
Или отголосок свободы?
- Это стихи твоего отца? - спросила Оливия.
- Да. Видимо, у нас в жилах есть кровь творчества, хотя оба мы рвёмся в авантюру. Может, любой творческий человек в жизни - самый ярый авантюрист, которого только стоит поискать? Мой отец мало, кому рассказывает о своих стихах, считая, что лучше быть искусным воином и при этом немного разбираться в строительстве, малярном деле и чем-то похожем, чем нести на всеобщее обозрение своё творчество. Это ж я пару лет назад показал эти стихи всем, он меня тогда обещал выгнать из деревни, долго кричал, бил, но как только ему стали выражать слова благодарности, он словно и забыл о моей шалости. Не то, чтобы он возгордился своим талантом и принялся раскидывать своё творчество направо и налево, но он сказал мне спасибо. Этого я никогда не забуду.
- А почему ты так же не поступишь со своими картинами?
- Потому что пока что некому было вынести хоть одну из моих картин и повесить на дверь дворца. Как я сделал со стихами отца. Я оказываюсь чуть проворнее и сразу же сжигаю их, а не храню в ящике с верхней одеждой.
Оливия грелась от разгорающегося костра и постепенно вновь привыкала к теплу. Она считала себя слишком теплолюбивой и до сих пор не могла понять, как прошла через эти снежные бури. Но теперь кошмар кончился и она пыталась как можно скорее его забыть.
- Так значит, дальше будет только трава?
- Я не представляю, как это будет выглядеть, но да, просто трава. Много травы, на которой вечно оседает пыль. Потом будет железная дорога и города, построенные гораздо лучше, чем наша деревня, и...
- А вот что в городах, я уже помню. Да... И траву вспоминаю... Когда мы ехали в Центр, за окном ее было очень много, буквально весь пейзаж заполняла только она. А еще огромные старые постройки, давно оставленные. Нам нужно попытаться собрать здесь как можно больше съедобного, чтобы мы могли добраться до первого города. Если я правильно запомнила всё, что учила, то ближайший город, в котором есть железная дорога, находится километрах в пятистах. Это очень много, но к счастью, мы идем не пешком.
Оливия с материнской любовью взглянула на стоявших недалеко Долину и Малышку. Они сейчас были их спасительными кораблями, их талисманами, ведущими за собой. Только ради этих двух живых существ хотелось выбраться из плена Врат.
Симбиоз, - вдруг подумала Оливия, - Когда два живых существа сливаются воедино настолько, что уже не могут существовать по отдельности. Сейчас и мы с этими лошадками почти симбионты, которые не смогут дальше жить друг без друга. Мы погибнем без них от голода и одиночества, они - от незнания.
- Сейчас нам нужно выйти к роднику, - сказал Лёня. - Он должен быть неподалеку, наши воины всегда пополняют в нем фляги. Потом уже поищем как можно больше съестного и отправимся в город. Не представляю, что будет дальше, но у нас просто нет выбора. Даже если мы захотим вернуться обратно, мы просто не выдержим переход во второй раз. И они, - Лёня показал на лошадей, - тоже.
- Ты прав.
Отдохнув и отогревшись, Оливия и Лёня собрали оставшуюся еду, какие-то вещи и отправились в путь. Сейчас им предстояло найти водоем. Они помнили из рассказов воинов, что нужно идти параллельно подножию Врат, и через некоторое время они наткнуться на ручей с чистой питьевой водой, стекающей прямо с гор. Именно там в своё время остановились бежавшие люди. Когда они пили эту воду, они еще не знали, что их ждёт тяжелейший переход через горы, который осуществят далеко не все.
Довольно скоро уставшая пара услышала вдалеке журчанье воды. У них открылось второе дыхание и, сойдя с лошади, они быстрым шагом пошли по звуку. Наконец, перед ними открылся небольшой родник, где вода тонкой струйкой стекала по отвесному горному склону. Она была кристально чистой, ни пыли, ничего, только прозрачная сущность любой земной жизни.
Сначала они напились, а потом уже скинули часть одежды и ополоснулись в прохладе. После снежных метелей вода казалась даже теплее той, которую специально грели на печах в деревне. Только там этот процесс занимал долгие часы и длился беспрерывно в специальных помещениях, а здесь вот она, теплейшая вода течет прямо с гор.