– Вам письмо, миледи, – произнес дворецкий. – Посыльный принес.
На лице леди Вестерхэм отразилось удивление.
– Господи, какое оживленное утро. От кого бы это могло быть?
Семья замерла в ожидании. Графиня взяла конверт, узнала герб и улыбнулась:
– А, это от леди Прескотт. Интересно, что ей нужно? Мне казалось, мы ужасно скучные и старомодные для их круга.
– Может, она просто хочет одолжить стакан сахару, – фыркнул лорд Вестерхэм. – В такое время всем приходится туго, даже Прескоттам.
– Только не Прескоттам, – возразила Ливви. – Как ни выйду гулять с коляской, к их дому обязательно подъезжает фургон с продуктами.
– Что она пишет, Ма? – нетерпеливо спросила Дайдо.
Леди Вестерхэм опустила глаза к бумаге и с довольной улыбкой прочла вслух:
Дорогая леди Вестерхэм,
Хотелось бы поделиться с Вами нашими добрыми вестями, прежде чем до Вас дойдут слухи из деревни. Наш сын Джереми чудом вернулся домой невредимым. Конечно, он очень слаб, так как страдает от воспалившегося пулевого ранения, но у нас есть все основания рассчитывать на его полное выздоровление.
Когда он немного окрепнет, мы намерены устроить небольшой званый обед в его честь. Надеемся, что Ваша семья сможет к нам присоединиться.
Искренне Ваша,
Мадлен Прескотт
Аккуратно сложив письмо, она окинула семью сияющим взглядом.
– Не правда ли, чудесная новость? Нужно немедленно написать Памеле, она придет в восторг.
– А почему это Памма придет в восторг больше всех нас? – возмутилась Дайдо. – Или она у тебя любимая дочка?
– Ты ведь знаешь, Дайдо, как Памма относится к Джереми. Я даже думаю, что если бы не эта дурацкая война, они бы уже объявили кое о чем, – загадочно улыбнулась леди Вестерхэм.
– Ой, Ма, можно подумать, ты ждешь не дождешься, когда выдашь нас всех замуж. Не сказала бы, что из Джереми Прескотта выйдет верный муж.
– Многие в молодости ведут разгульную жизнь, но потом, когда приходит время завести семью, остепеняются, – беззаботно ответила леди Вестерхэм. – Главное, что теперь он дома, так что все будет хорошо. – Она поднялась на ноги: – Пойду сейчас же напишу Памме.
Дайдо проводила ее взглядом.
– И где же мне, по-вашему, искать мужа? – пробурчала она. – В этой глуши из женихов разве что свиноводы.
– Вонь от него будет жуткая, – хихикнула Фиби, – но зато у тебя всегда будет отличный бекон.
– Вообще-то это был сарказм, Фибс, – сказала Дайдо. – Просто хотелось напомнить всем, что, в отличие от сестер, я не выезжала в свет.
– Я не заказывал эту чертову войну, – отрезал лорд Вестерхэм. – А ты еще молода, успеешь натанцеваться, когда все закончится.
– Если разучишь немецкие народные танцы, – добавила Фиби.
Лицо лорда Вестерхэма побагровело.
– Не смешно, Фиби. Совсем не смешно. Немцам нас не победить! Разговор окончен.
Он бросил салфетку и быстрым шагом вышел из комнаты.
Тем же утром, несколькими часами позже, капитан Хартли, адъютант полковника Притчарда, явился к командиру с докладом.
– Мы проверили жетоны, сэр, во всем Западно-Кентском полку не нашлось такого солдата. Более того, на сегодняшней поверке все были на месте, кроме Джонса, который получил увольнительную на двое суток по случаю родов жены, и Паттерсона – он в госпитале с аппендицитом.
– И что же нам теперь делать? – Полковник недоуменно почесал голову, сдвинув набок фуражку. – Узнайте, как звали этого шутника и почему он был одет в нашу форму.
– Нельзя исключить вероятности того, что это шпион, сэр. Ведь в форме нашего полка он мог бы спокойно разгуливать по округе, не так ли?
Полковник Притчард шумно втянул воздух сквозь стиснутые зубы.
– Мне, конечно, доводилось слышать о таком, но мало ли о чем болтают.
– О, я уверен, что вокруг нас предостаточно пособников врага.
– Вы так считаете? – Полковник уставился на своего адъютанта. – Чтобы англичане по доброй воле работали на фрицев?
– Боюсь, что это вполне возможно, сэр. И если бы нужно было с ними связаться, нет лучшего способа, чем сбросить парашютиста темной безлунной ночью.
Полковник Притчард смотрел вдаль, на лужайку. Ему с трудом верилось, что это все та же зеленая Англия родная, воспетая Блейком[13]. Край, где отныне им грозила опасность. Куда без разбора падали бомбы. А теперь, возможно, рядом еще и шныряют шпионы.