Долгое время спустя я заставил себя позвонить в отель "Четыре времени года" и попросить Мерсера. Но вместо него трубку взяла Нелл.
– Все звонки переключают на меня, – сказала она. – Бемби лежит. Мерсер и Занте сейчас летят в Хоуп на вертолете, который для них арендовали, чтобы опознать тело Шеридана, которое доставят туда на машине.
– Все это выглядит как-то очень по-деловому.
– Власти хотят убедиться, что это Шеридан, прежде чем что-то предпринимать.
– Вы не знаете, когда Мерсер и Занте вернутся?
– Они надеются, что около шести.
– Хм-м... Жокейский клуб просил меня провести небольшое совещание.
Как вы думаете, Мерсер согласится?
– Он ужасно любезен со всеми. Чересчур спокоен.
Я задумался:
– Вы не сможете связаться с ним в Хоупе?
Она нерешительно ответила:
– Вероятно, смогу. У меня есть адрес и телефон того места, где он будет. Только я думаю, что это полицейский участок... или морг.
– Не сможете ли вы... не сможете ли вы передать ему, что, когда он вернется в отель, его будет ждать автомобиль, который доставит его прямо на небольшое совещание с руководством Жокейского клуба? Скажите ему, что Жокейский клуб выражает ему свое глубочайшее соболезнование и просит уделить ему совсем немного времени.
– Наверное, смогу, – с сомнением в голосе сказала она. – А как насчет Занте?
– Мерсер должен быть там один, – сказал я категорическим тоном.
– Это важно? – спросила она, и я представил себе, как она нахмурилась.
– Я думаю, для Мерсера это важно.
– Хорошо. – Она приняла решение. – Тогда Занте сможет подходить к телефону вместо матери, потому что я должна быть на приеме. – И тут ей пришла в голову мысль:
– А разве на приеме из Жокейского клуба никого не будет?
– Мерсер туда не захочет пойти. Им нужно спокойно поговорить с ним наедине.
– Ну хорошо, я постараюсь это устроить.
– Огромное спасибо, – с жаром сказал я. – Я позвоню попозже.
В пять часов я снова позвонил ей. Вертолет уже в воздухе, летит обратно, сказала Нелл, и Мерсер согласился, чтобы за ним заехали в отель.
– Вы просто прелесть.
– Скажите в Жокейском клубе, чтобы не задерживали его надолго. Он устал. И он опознал Шеридана.
– Я бы с удовольствием вас расцеловал, – сказал я. – Путь к сердцу мужчины лежит через его агента из туристической фирмы.
Она рассмеялась:
– При условии, что этот путь кого-то интересует.
И она положила трубку – я услышал деликатный щелчок. Не хочу с ней расставаться, подумал я.
Машина, которую я прислал за Мерсером, забрала его и доставила в "Хайетт". Шофер, следуя данным ему указаниям, сообщил Мерсеру, в какой номер подняться. Лорримор позвонил в дверь люкса, который я заказал, так сказать, в его честь, я открыл и впустил его.
Он сделал шага два, а потом остановился и с неудовольствием пристально вгляделся в мое лицо.
– Это еще что такое? – спросил он с возрастающим раздражением, готовый уйти. Но я закрыл за ним дверь.
– Я работаю в Жокейском клубе, – сказал я. – В Жокейском клубе Великобритании. Я откомандирован сюда, в Жокейский клуб Канады, на время рейса Скакового поезда и празднований в честь канадского скакового спорта.
– Но вы... вы...
– Меня зовут Тор Келси, – сказал я. – Было решено, что мне лучше не ехать в поезде открыто, в качестве агента-охранника Жокейского клуба, поэтому я поехал под видом официанта.
Он внимательно осмотрел меня с ног до головы. Осмотрел парадный костюм богатого молодого владельца, который я надел специально для такого случая. Окинул взглядом дорогой номер.
– Господи, – произнес он растерянно и сделал несколько шагов вперед.
– Зачем я здесь?
– В Англии я работаю с бригадным генералом Валентайном Кошем, – сказал я, – а здесь – с Биллом Бодлером. Они возглавляют службы безопасности Жокейских клубов.
Мерсер кивнул. Их он знал.
– Поскольку они не смогли прибыть сюда сами, они оба уполномочили меня переговорить с вами от их имени.
– Да, но... О чем переговорить?
– Может быть, вы присядете? Не хотите ли... чего-нибудь выпить?
Он посмотрел на меня с каким-то сухим юмором.
– Вы можете предъявить какие-нибудь документы?
– Да.
Я достал свой паспорт. Он раскрыл его, прочитал мои имя и фамилию, взглянул на фотографию, дошел до того места, где значилась моя профессия расследования. Потом протянул паспорт обратно.
– Да, я бы чего-нибудь выпил, – сказал он. – Тем более что вы так ловко подаете всякие напитки. Коньяку, если можно.
Я открыл буфет, в котором стоял предоставленный отелем по моей просьбе запас вина, водки, виски и коньяку, налил порцию как раз по его вкусу и даже кощунственно положил в стакан льда. Он с едва заметной улыбкой взял стакан и уселся в одно из кресел.
– Никто не догадался, кто вы такой, – сказал он. – Никому это и в голову не пришло. – Он задумчиво отхлебнул глоток. – Зачем вы ехали на этом поезде?
– Меня послали из-за одного пассажира. Из-за Джулиуса Филмера.
Он только начинал чувствовать себя более или менее непринужденно, но тут от его спокойствия мгновенно не осталось и следа. Он поставил стакан на стол и уставился на меня.
– Мистер Лорримор, – начал я, садясь напротив него. – Мне очень жаль, что такое случилось с вашим сыном. От всей души жаль. Весь Жокейский клуб передает вам свои соболезнования. Тем не менее я полагаю, что должен сказать вам прямо: и бригадный генерал Кош, и Билл Бодлер, и я – все мы знаем об... э-э... об инциденте с кошками.
Я видел, что он был потрясен.
– Вы не можете этого знать!
– И мне представляется, что Джулиус Филмер тоже знает.
Он безнадежно махнул рукой:
– Как он-то смог это узнать?
– Бригадный генерал сейчас выясняет это в Англии.
– А откуда узнали вы?
– Ни от кого из тех, кто дал вам слово хранить это в тайне.