Джулиус Филмер увидел перед собой кондуктора и официанта, которых до сих пор почти не замечал, занятый собственными заботами. Генерал и Билл Бодлер увидели официанта впервые, и на их лицах появилось было недоуменное выражение, но они тут же все поняли. Хотя я уже говорил им, что работал в составе поездной бригады, они никак не предполагали, что маскировка окажется настолько удачной.
– А, так вот кто вы такой! – воскликнула Даффодил, которая теперь сидела в одном из кресел у стола для совещаний. – Я там, в коридоре, вас и не узнала.
Мерсер потрепал ее по руке, лежавшей на столе, и едва заметно улыбнулся мне поверх ее головы. Все трое больших шишек из Ванкувера, не знавшие, в чем дело, так и сочли меня тем, за кого я себя выдавал.
– Подойдите сюда, пожалуйста, – сказал Билл Бодлер.
Мы с Джорджем прошли мимо стола для совещаний и приблизились к письменному столу. Оба начальника служб безопасности сидели за ним, Филмер перед ним в кресле. Шея Филмера была напряжена, лицо угрюмо, по вискам стекал пот.
– Главный кондуктор Джордж Берли, – сказал Билл Бодлер, – вчера доложил компании "Ви-Ай-Эй" о трех случаях саботажа, совершенных в Скаковом поезде. К счастью, во всех трех случаях несчастье удалось предотвратить, однако мы полагаем, что все эти опасные ситуации были делом рук Алекса Маклахлана, который действовал по вашим указаниям и получил от вас за это деньги.
– Нет, – без всякого выражения произнес Филмер.
– Наше расследование еще не завершено, – продолжал Билл Бодлер, – но мы знаем, что три-четыре недели назад в управление компании "Ви-Ай-Эй" в Монреале приходил человек, по описанию похожий на вас, который сказал, что проводит исследование с целью подготовки диссертации о мотивах промышленного саботажа. Он попросил сообщить ему имена кого-нибудь из тех, кто занимался саботажем на железной дороге, чтобы он мог опросить их и выяснить, что ими движет. Ему был предоставлен небольшой список лиц, которых запрещено впредь принимать на работу на железные дороги в любой должности.
"Мы им за такие вещи головы поснимаем", – сказал, узнав об этом, один из руководителей "Ви-Ай-Эй". Хотя этот список и имеется на каждой железнодорожной станции по всей стране, он ни в коем случае не должен быть доступен посторонним.
– Фамилия Маклахлана есть в этом списке, – сообщил Билл Бодлер.
Филмер ничего не сказал. По всей его позе, по выражению лица было видно, что он понял: все рухнуло.
– Как мы уже говорили, – продолжал Билл Бодлер, – Маклахлан ехал в этом поезде под фамилией Джонсон. В первый вечер, на станции Картье, он отцепил собственный вагон мистера Лорримора, так что тот остался на путях без света и тепла. Следователи железнодорожной компании полагают, что он поджидал где-то поблизости, чтобы увидеть, как идущий следом поезд – ежедневный трансконтинентальный "Канадец" – врежется в вагон Лорриморов. В прошлом Маклахлан всегда оставался поблизости от места преступления, чтобы видеть последствия своих актов саботажа; за них он уже отбывал срок заключения.
Когда Скаковой поезд вернулся назад, чтобы подобрать вагон Лорриморов, он просто снова сел в него и продолжал путешествие.
– Он не должен был этого делать, – сказал Филмер.
– Мы это знаем. Мы знаем также, что в разговорах вы постоянно путали Виннипег с Ванкувером. Вы дали указание Маклахлану устроить крушение перед Виннипегом, имея в виду Ванкувер.
Видно было, что на Филмера эти слова произвели ошеломляющее действие.
– Это верно, – вставила Даффодил, встрепенувшись. – Виннипег и Ванкувер. Он все время их путал.
– В Банфе, – сказал Билл Бодлер, – кто-то открыл сливной кран топливного бака котла, который дает пар для отопления поезда. Если бы это не было обнаружено, в морозный вечер в горах поезд оказался бы лишенным отопления и вагон с лошадьми, и вагоны, где находились люди. Мистер Берли, не можете ли вы как очевидец рассказать про оба эти случая?
Джордж рассказал о том, как был отцеплен вагон и слито горючее. Голос железнодорожника дрожал от возмущения.
Филмер угрюмо понурился.
– В этот последний вечер, – сказал Билл Бодлер, – вы решили отменить указания, данные Маклахлину, и пошли в голову поезда, чтобы переговорить с ним. У вас с ним произошла размолвка. Вы сказали ему, чтобы больше он ничего не предпринимал, но не приняли в расчет, с кем вы имеете дело. На самом деле он вечный саботажник. Вы не разобрались в его характере. Его можно привести в движение, но нельзя остановить. Вы виноваты в том, что посадили его в этот поезд, чтобы он устроил крушение, и мы постараемся, чтобы вы понесли за это ответственность.
Филмер сделал слабую попытку что-то возразить, но Билл Бодлер не дал ему передышки.
– Этот ваш Маклахлан, – сказал он, – оглушил главного кондуктора и оставил его связанным и с заклеенным ртом в купе, которое занимал под фамилией Джонсон. Затем Маклахлан вывел из строя рацию, залив ее какой-то жидкостью. Он счел нужным все это проделать, потому что на станции Ревелсток уже вытащил масленую ветошь из буксы для лошадей вагона. После этого могло произойти одно из двух. Если бы поездная бригада не заметила горящей буксы, колесная ось переломилась бы, и поезд, возможно, сошел бы с рельсов. Если бы это было обнаружено, то поезд был бы остановлен, чтобы букса остыла. В любом случае главный кондуктор сообщил бы по рации диспетчеру в Ванкувер, который связался бы с главным кондуктором "Канадца", шедшего следом, и велел бы ему остановиться, чтобы не произошло крушения. Это ясно?
Всем присутствующим это было предельно ясно.
– Поездная бригада, – продолжал он, – все же обнаружила горящую буксу, и машинисты остановили поезд. Найти главного кондуктора никто не мог он лежал связанный в купе Джонсона. Связаться с Ванкувером никто не мог рация не работала. Единственное, что оставалось поездной бригаде, – это послать кого-то назад по путям, чтобы зажечь фальшфейеры и остановить "Канадец" старым, испытанным способом. – Он сделал короткую паузу. – Маклахлан работал на железной дороге и знал, что так и будет сделано. Поэтому, когда поезд остановился, он сам прошел назад по путям, вооружился дубинкой и стал поджидать того, кто пойдет с фальшфейерами.