— Что это вы, Либкин, стоите точно изваяние? — спросила Сима.
— А что мне, по-вашему, делать?
— Нужно проводить Лилю домой!
— А вы уверены, в том, что она этого хочет?
— Вполне!
— Не нужно! Не нужно меня провожать! — вдруг вскрикнула Лиля и пустилась бежать прочь.
— Либкин, — скомандовала Сима, — а ну-ка, покажите, на что вы способны!
— Что это, приказ?
— Да.
В ту же секунду Либкин с быстротой, которую вряд ли можно было от него ожидать, ринулся вслед за Лилей.
— Давай, давай! — кричал ему вдогонку Эмма. — Ты же у нас испытанный марафонец!
Лиля остановилась. Сердце ее громко стучало. Что это? Она слышит позади себя шаги догоняющего ее Либкина. Как это понимать? В памяти всплыл тот вечер в театре… Как она переживала тогда, особенно когда стояла за кулисами… А закончилось все хорошо — он проводил ее домой, хотел даже поцеловать. Конечно же, она ему этого не позволила. И как можно такое позволить в первый же вечер? А потом, после этого вечера, он вдруг как в воду канул, исчез, и вот она опять слышит его шаги. Сейчас он ее настигнет. Что ей делать? Что сказать ему?
Лиля хотела бежать дальше, но какая-то неведомая сила держала ее на месте. И одна мысль в голове: «Как это понимать?»
Оказалось, она произнесла эти слова не мысленно, а вслух, хотя и очень тихо, в то время, когда запыхавшийся от бега Либкин стоял уже рядом с ней.
— Я виноват перед тобой, Лиля, виноват…
— Как это надо понимать, Либкин?
— Что?
— Все.
— Что все?
— Все, все! — воскликнула она. — И то, что было в театре, — вы же помните, целый вечер вы провели с ней, с той женщиной, с Мариам. А… провожали домой меня. После этого я вас больше не видела. Я знаю, что вы все время пропадали у нее, у Мариам. А сейчас… снова бегаете за мной. Как это все понимать?
Либкин помолчал и усмехнулся:
— Деточка, неужели ты собираешься все в жизни понять?
Это вывело Лилю из себя.
— Не хочу я больше слышать слова «деточка»! — крикнула она. — Я знаю, что моложе, намного моложе вашей Мариам, моложе, может быть, вдвое, но я не ребенок, вы слышите, я все понимаю.
Либкин смотрел на нее сверху вниз и молча усмехался в бороду. Это окончательно взорвало девушку.
— Что же вы молчите, Либкин?
— Я думаю.
— О чем?
— Я думаю, Лиля, о том, что тебе совершенно не подходит злиться. Тебе гораздо больше идет, когда ты улыбаешься и видны на лице твои милые ямочки.
Лиля невольно улыбнулась и тут же рассердилась на себя за это.
— Вот такою я люблю тебя, — заметив ее улыбку, сказал Либкин.
— Что вы сказали? — переспросила Лиля, нахмурившись.
— Вот такою, говорю, я люблю тебя.
Лиля уже больше не чувствовала раздражения. Она устремила на Либкина долгий, испытующий взгляд.
— Что ты так смотришь?
— Я хочу видеть: слышали ли ваши уши то, что сказали ваши уста?
— Конечно.
Опустив глаза, девушка сказала:
— Слишком легко, Либкин, вы произносите такие слова. Наверное, не в первый раз вам приходится говорить их.
— Когда приходит любовь, какое значение имеет то, что было раньше? — заметил Либкин.
— Как это понять?
— Ну, я имею в виду то, что было до этого…
— Что же в таком случае имеет значение?
— Любовь — это всегда сегодняшний день. И коль есть она, то совсем не важно, что было вчера.
— И что будет завтра?
— Да.
— Как же это?
— Просто любовь. Она сама по себе оправдание всему.
— Что же это за любовь? — недоуменно спросила Лиля. — Без вчерашнего дня, без завтрашнего? Я бы не хотела такой любви.
— Однако что же мы стоим с тобой на одном месте? — сказал Либкин.
— Идемте!
Он взял девушку под руку.
— Понимаешь, — заговорил Либкин, понизив голос, — любовь не измеряется такими категориями, как время. Какое значение для нее имеют день или год? Миг любви равен вечности. А если бы можно было заполнить любовью вечность, то и она бы промелькнула как миг…
То, что говорил Либкин, казалось Лиле не совсем понятным, может быть, слишком умным, но ей нравилось то, что он говорил.
— Говорите, говорите, Либкин, — попросила она.
Лиля теперь внимательно прислушивалась не столько к его словам, сколько к его голосу, рокочущему на самых низких тонах. Этот голос будил в девушке какие-то странные, до сих пор еще не изведанные ею чувства.
И неизвестно, почему ей вспомнились вдруг слова матери: «Дочь моя, не думай, что красивой быть легко». Когда мама в первый раз сказала ей об этом, Лиля удивленно спросила: «Почему, мама?» — «На красивую всегда находится много охотников», — ответила мать. «Так это же хорошо, — сказала Лиля, — из них легче выбрать одного». — «А что ты будешь делать, если выберут тебя?» Лиле до сих пор непонятно, что имела мама в виду, но каким-то особым чутьем она чувствовала, что слова матери имеют отношение и к этой ее сегодняшней прогулке с Либкиным. Лилина мама умная женщина, это ничего, что она мало смыслит в грамоте. «Мужчины не ценят того, что им легко дается», — говорит она. И еще: «Может случиться, что тебе понравится человек, тебе до боли захочется поцеловать его, но ты хоть умри, а виду не подавай». В другой раз мать сказала: «Мужчина тебе все посулит, пока не получит свое. А назавтра и глядеть не захочет в твою сторону…» — «Что это значит?» — не поняла Лиля. «То и значит! — отрезала мать. — Запомни это, дочка».