— Что?
— Стучит сердце.
— У нас обоих.
Странное дело — Либкину, забредшему с Лилей в эту беседку, на какое-то мгновенье вдруг показалось, что и он все это переживает впервые. Затем он с удивлением подумал: да может ли это быть, в девятнадцать лет — и такая наивность… Ребенок, совсем еще ребенок… «Любить ты можешь?» — «Не знаю»… И она действительно не знает, в этом можно не сомневаться.
— Лиля, — тихо окликнул он ее.
— Что?
— Ты не боишься меня?
— Почему же я должна вас бояться, Либкин?
— Ну, все же мы здесь сидим с тобой одни.
— Ну и что же?
— Как это? Мало ли что…
— Мы еще немного с вами посидим и зайдем в дом — ужинать. Хорошо?
Это его развеселило.
— И ты действительно думаешь, — сказал он, — что все это делается так просто? Заводишь мужчину в темную беседку и выходишь с ним оттуда как ни в чем не бывало?
В его голосе ей послышались странные нотки.
— Что же тут такого?
— Как это что? Я вот тебя не выпущу отсюда — и все…
— Не нужно смеяться надо мной, Либкин.
— А я и не смеюсь, я говорю вполне серьезно.
— Ну, а если серьезно, то давайте сейчас же уйдем отсюда.
Лиля поднялась с места. Либкин тоже поднялся и встал перед девушкой.
— Лиля! — Либкин обнял ее, и она испугалась не его, а себя. Хотела крикнуть, но он успел зажать ей рот своими горячими губами, усами, бородой. Его руки жадно блуждали вокруг ее шеи.
Лиля, сделав усилие, рванулась в сторону и выскочила из беседки. Он протянул руки, пытаясь задержать девушку, но ему это не удалось. В темноте он не мог разобрать, куда она побежала, но слышал ее быстрые шаги и устремился вслед за ней. Догнал он ее почти в самом конце длинной изгороди. Очевидно, тут был огород. Земля мягко крошилась под ногами, кое-где росли кусты, и, зацепившись за куст, Либкин чуть было не упал. Лиля, едва различимая в темноте, стояла в углу, где сходились две стороны забора.
— Не надо… Я прошу вас, Либкин, не надо…
Он крепко привлек ее к себе.
— Когда же?
— Когда-нибудь. Позже…
— Теперь!
— Позже…
— Теперь!
Лиля вдруг почувствовала, как кровь зашумела у нее в ушах, и ей показалось, что она вот-вот упадет — до того ослабли ноги. Внезапно ее обожгла мысль: «Завтра он в твою сторону и смотреть не захочет». Мама…
— Нет, нет! — крикнула Лиля.
Он прижал ее к изгороди, но она быстро нагнулась и выскользнула у него из-под локтя. От неожиданности и желания удержать ее Либкин поскользнулся и упал. Некоторое время он так и оставался в одной и той же позе, на четвереньках, но Лиля этого уже не видела. Она вскочила на крыльцо, быстро толкнула дверь в прихожую и скрылась там.
Склонив голову на засов, Лиля тихо плакала в темной прихожей. Разве этого она хотела?! А ведь могло быть так хорошо!.. И вот все, решительно все рухнуло…
Либкин медленно поднялся, стряхнул землю с ладоней и осмотрелся по сторонам. Неприветливым показался ему сейчас дом, хмуро глядевший на него своей глухой задней стеной. Поодаль темнела беседка.
Он сделал шаг и испугался — что-то цепкое ухватило его за ногу. Наклонившись, нащупал куст, другой, третий. Кусты, дыша на него запахом увядания, как бы нарочно сговорились не выпускать его отсюда.
Либкин боялся натолкнуться в темноте на кого-нибудь из родных Лили. Осторожно добравшись до калитки, он осмотрелся, затем быстрыми шагами вышел со двора на улицу. Здесь он наконец почувствовал себя свободней.
Шагая посреди пустынной улицы, Либкин вдруг остановился. Да, ужин, вспомнил он. Она же пригласила его сегодня на ужин.
Тут же он вспомнил Мариам и криво усмехнулся в растрепанную бороду. Та оставила его без обеда, а эта — без ужина.
Бедный Либкин! Чего доброго, его и вовсе еще уморят здесь голодом…
Глава седьмая
Вскоре начался учебный год. В школе у меня была большая нагрузка. Кроме того, подбросили еще часы в педагогическом техникуме. Как всегда, когда много работы, я и не заметил, как пролетел месяц. За это время я только раза два видел Гиршке, однажды случайно встретил на улице Эмку и ни разу не видел Либкина.
До меня дошло, будто он совсем перестал показываться на улице. Почему? И каковы результаты его командировки? Писал ли он что-нибудь? И как обстоит дело с его работой в газете?
Встретив Гиршке, я буквально обрушил на него все эти вопросы. Вид у Гиршке был хмурый, и отвечал он без всякого энтузиазма. В газете Либкин не работает и после командировки ничего не написал. Правда, в дороге он простудился и вернулся больным. Откуда ему, Гиршке, все это известно? О, это ему слишком хорошо известно потому, что, когда Либкин лежал больной, Сима и Галя каждый день ходили к нему домой, носили еду и лекарства.