— Что заказывали на второе?
— Свиные котлеты.
— Нету.
— Но вы же сами…
— Нету.
— Что есть?
— Я принесла рагу. Возьмете?
— Что же…
— Вот так и жизнь, — сказал Лев Маркович, пробуя вилкой твердые крохи мяса из рагу, — такой же ресторан на колесах: заказываешь одно — обещают другое, а подают и вовсе невесть что…
— И то хорошо, — заметил Савелий Кузьмич, — а если б не принесла ничего…
— И то верно, — согласился Лев Маркович.
— Не жаловаться, старики! Есть, что дают! — усмехнулся Вася. — Что же дальше, Лев Маркович, вы меня заинтриговали.
— Заинтриговал, гляди-ка! Тут жизнь дала трещину, а он — заинтриговали! А дальше было вот что: мой товарищ, как я уже сказал, и Нелли поженились. Прошел год после свадьбы, ее отвезли в роддом. Роды были тяжелые, потребовалась операция. Ребенка вынули мертвым. Больше рожать она не могла…
— А что затем? — спросил Вася, так как Гнезин вдруг умолк и всерьез принялся за свое рагу.
— Затем? У Нелли, то ли из-за неудачных родов, то ли это было у нее от природы, оказался характер — не приведи господь! Тут не сядь, там не стань! Ревновала его к каждому столбу… Изводила претензиями — мало зарабатывает. Что ни день — скандалы, крики, слезы… Впрочем, вскоре они переехали в другой город, и, как там у них дальше пошло, не знаю. Не интересовался. Для себя же… — Гнезин отодвинул пустую тарелку, вытер салфеткой усы и бороду, — для себя же я сделал вывод: хватит! Больше подобных глупостей — влюбляться и прочее — ни-ни! Раз в жизни нашелся товарищ, который выручил из беды. Другого такого за деньги не сыщешь! И вот, как видите, перед вами свободный и совершенно счастливый человек!
— А в том, что я остался холостяком, повинна следующая история… — начал Савелий Кузьмич.
— Прошу прощения, — деликатно перебил его Вася, — не кажется ли вам, что две истории двух холостяков для одного раза многовато? Не отложить ли нам вашу историю на следующий раз?
— Совершенно с вами согласен, — ответил Савелий Кузьмич, — Можно и отложить.
Одно за другим стали заглядывать в окна высокие привокзальные здания. Отблескивающие переплетения рельсовых путей широко раскинулись по обе стороны поезда.
— Вот, кстати, и станция, — сказал Вася и заторопился к выходу.
4. Яблоки
В дверь купе постучали.
— Войдите!
На пороге Мира Ефимовна увидела Васю. Длинный, худой, с нависшими на глаза белесыми вихрами, стоял он с большим кульком в руках..
— Ну и морозище, Мира Ефимовна, едва добежал.
Она лежала, когда он вошел. Тут же поднялась, поправила халат, волосы, спросила:
— Вы так и бежали по перрону без шапки?
— Ну и что? — ответил он. — Зато глядите, чего достал!
Он поднес ей кулек, и она восхищенно воскликнула:
— Яблоки! Откуда?
— Уметь надо!
— Я спокойно лежу, знаю — обедаете. А вы… Да как же так — без шапки по морозу?..
— Только кончили мы обедать, — стал рассказывать Вася, — станция. Я — в буфет. Дают яблоки.
— Дают? — смеясь, переспросила она.
— Ну да. Очередь — конца не видать… «Я с поезда! — говорю. — Видите, без шапки. Поезд отходит…» — «Знаем! — крик. — Все с поезда…» — «Мне для больной», — говорю. Никаких! «Для беременной…» Подействовало! Схватил и — бегом! Вот…
Кулек он положил на столик и стал растирать красные уши.
— Чуть не отморозил…
— Что вы, мне столько не нужно, — запротестовала Мира Ефимовна.
— Для себя, что ли, я затеял перепалку с целой очередью?
— Спасибо, Вася! Но мне хватило бы и пары яблок.
— Благодарите, Мира Ефимовна, не меня…
— А кого же?
— Станционный буфет, вот кого! Догадались же — к приходу нашего поезда выбросить такие яблоки!
— Чудо яблоки! Спасибо, Вася…
— На здоровье, Мира Ефимовна. Вам нужны витамины.
Она еще раз поблагодарила и сказала:
— Вашей будущей жене, Вася, можно позавидовать.
— В чем же?
— Вы такой внимательный, добрый…
— Но так как жена моя еще в будущем, — возразил Вася, — то и завидовать некому. А сейчас, Мира Ефимовна, вы позавидуете мне: завалюсь на полку и примусь за свою книгу. Не возражаете?
— Что вы! Конечно же отдыхайте. Вам и вообще полезно полежать. Вам надо набрать немного тела, Вася. Смотрите, какой вы тощий. Кожа да кости. Сразу видно, присмотреть за вами некому.
— Тощий, говорите? Но такому жить легче. Неужели лучше быть таким, как Лев Маркович? Жаль смотреть, с каким трудом карабкается, бедняга, на свою верхнюю полку. То ли дело мы! — Он приподнялся на носках, оперся локтями на обе верхние полки, взмах — и лежит у себя.