А сейчас я все чаще задумываюсь о смерти. Поняла главное: человек должен сам себя подготовить к неизбежному исходу. Тогда будет не так страшно. Его психика должна перейти рубеж своей «вечности», понять это явление как необходимость.
Ведь человек боится смерти, скорее всего, потому, что он не всегда успевает попользоваться всем тем, что ему было отпущено природой. И я пришла к выводу, что смерти не надо бояться, но надо всегда помнить о ней! Чтобы каждый день казался тебе подарком судьбы и думалось, что ты еще какое-то время можешь дышать воздухом, видеть солнце, слышать чириканье птиц. И это хорошо! И еще мне кажется, что приход смерти легче для тех, кто не завидовал, не подличал, не грабил, не убивал, не унижал… Я не боюсь смерти, но умирать не хочу! Не хочу мучиться…
Светлана замолчала, плотно прикрыла веки. Но из-под них слезы все-таки нашли выход, быстрыми ручейками заспешили по бледным, впалым щекам…
Юна поняла, что настало время уйти, сейчас же, немедленно. Она встала, порывисто наклонилась и поцеловала худую, невесомую руку Светланы.
А на другой день Светлана умерла. Юна не находила себе места. В ней еще звучал тихий исповедальный голос Светланы. Когда появился Корнеев, Юна, желая уйти от тягостных воспоминаний, пересказала ему исповедь Светланы.
— Она — баба какая-то ущербная. О добре и зле размышляла по-дилетантски. Мало ей болезни было, так еще какой-то любовный генетический код выдумала! Я лично своим психоанализом обойдусь. Так что, Тапирюшка, эти рассуждения могут только тебе служить пособием в жизни…
В скором времени Юне сделали первую операцию. Через полгода предстояла вторая. Но Юну это не беспокоило: она знала, что после всех этих испытаний наступит выздоровление. А после всех переживаний она, наконец, будет с Корнеевым постоянно.
Корнеев привез Юну из больницы в середине лета и с этого момента безотлучно находился с ней больше двух месяцев. Она успокоилась, понимая, что ставить сейчас какие-то ему условия просто нелепо. Даже Рождественская в последнее время стала называть Сашу по имени и отчеству…
Но в середине сентября Корнеев опять исчез — правда, всего на три дня. Больше терпеть его «отлучки» Юна не захотела и потребовала: либо рви с Надей, либо уходи от меня.
Саша выбрал последнее. Он ушел от Юны. Ей было очень тяжко, она уже корила себя за горячность, но, решив выдержать характер, не позвонила ему ни завтра, ни послезавтра.
Томление и тревога не отступали от нее. Закончилась третья неделя их разлуки, самой длительной за все пять лет связи. Она написала ему письмо, но оно так и осталось неотправленным. На пороге ее квартиры встал Иван…
3
МУЖ
Такое, наверное, бывает только в кино. Когда оно случается в жизни, этому не верят. Говорят: не может быть! Еще утром в тот сентябрьский день Юна даже и предположить не могла, что в ее жизни могут произойти какие-то изменения. Но раздался звонок в дверь, и молодой человек спортивного сложения появился на пороге.
— Вот я вас и отыскал, — сказал он, стоя в дверях и простодушно улыбаясь.
Он держал в руках огромный арбуз. Еще только минуту назад Юна мечтала об арбузе! И вот он неожиданно вырос перед ней. Чудеса!
— Арбуз?! — удивленно воскликнула она, словно не веря своим глазам.
Нет, ей не привиделось.
— Вы, наверно, меня не помните, — напористо продолжал говорить молодой человек. — Я однажды был у вас в больнице, вернее, у товарища. Вы сидели тогда на подоконнике и так отрешенно смотрели на посетителей… Не знаю почему, но у меня появилось неодолимое желание прижать вас к себе и погладить…
«Ничего себе, — подумала Юна, — какой речистый».
— А вы вдруг соскочили с подоконника и ушли. Потом я хотел вас навестить, но пришлось мне уехать надолго… Господи, неужели я вас нашел?
Ничего не понимая, Юна недоуменно глядела на него да и на арбуз тоже. Молодой человек перехватил ее взгляд.
— Давайте съедим арбуз! — радостно предложил он.
От молодого человека исходил жизнеутверждающий импульс. Парень заинтересовал Юну. А он протянул ей арбуз. И тогда-то она увидела его руки, вернее, пальцы. Ей показалось, что их изваял скульптор, вложив в них свое понимание красоты и мужественности. Настолько они были пластичны и сильны. Его руки показались ей надежными!
Известно — и это можно наблюдать нередко, — как человек от жалости к самому себе вдруг совершает поступки, которые ранее казались ему не только невероятными, но и бессмысленными! В такой момент жалость к себе как бы подавляет другие чувства, и человек, как говорится, бросается очертя голову в омут.