Не всегда размышления о ценности своей жизни вызваны крупным событием. Часто от какой-то маленькой детальки, штришка, даже слова рождается буря чувств, заставляя человека пересмотреть свое прошлое. Юна и не предполагала, что сочетание слов «она за нее», сказанное Новиковым своим товарищам, перевернет ее внешне уже устоявшуюся жизнь.
Вернувшись за полночь от Новикова, едва скинув жакетку, Юна влезла на стремянку и стала сбрасывать с антресолей все то, что загораживало подступ к коробкам с пакетами. Она вставала на стремянку и спускалась вниз с барахлом, чтобы шумом не будить соседей за стенкой, и клала все аккуратно на пол. И здесь она увидела колесики со спинок медной кровати, о которой со дня переезда на эту квартиру и не думала. Перед глазами встал день пятилетней давности, когда она отстояла кровать. Иван, недовольный тем, что «допотопщина» появилась в современной квартире, уложил спинки плашмя на антресоли. Потом уже навалил весь свой хлам, невесть откуда им приносимый. Металлическая сетка, сделанная когда-то на заказ, вошла в стенной шкаф.
Когда Юна увидела колесики кровати, в ней возникло неодолимое желание, как в детстве, подпрыгнуть на этой кровати и услышать мелодию ее пружин…
«А почему бы не вытащить кровать? — мелькнула у нее мысль. — Вот будет смеху! Впрочем, нет, смеху не будет… Иван тогда со свету меня сживет вместе с кроватью».
Продолжая вытаскивать коробки, поочередно каждую открывая в поисках нужных пакетов, Юна думала все же о кровати. Она не давала ей покоя.
«Вот возьму и поставлю в свою комнату», — наконец решила она.
С того вечера, как Иван ушел спать в гостиную, он там и остался. Через некоторое время Юна предложила ему поменять стоявшую в спальне широкую импортную тахту на маленький диванчик, находившийся в гостиной. Иван удивился, но не стал возражать.
А Юна, предлагая это, не хотела сознаться даже себе, что еще с тех пор, когда Корнеев «выпадал» из ее жизни, она боялась оставаться одна на широком пространстве большой постели, чувствовать себя одинокой…
Уже почти разгребла антресоли, а пакетов с фотографиями она так еще и не нашла. Коробки были просмотрены. Остался старый чемодан Ивана, в котором он перевозил свои вещи из общежития, да польская желтая сумка, напоминавшая сундучок. Сумку ей подарила Валентина на тридцатилетие. Сумка была громоздкой и неудобной. И поэтому еще в коммуналке Юна забросила ее в кладовку. Здесь же сумка ей на глаза не попадалась. Увидев теперь ее, Юна вспомнила день переезда и то, что в самый последний момент она положила фотографии и награды Фроси именно в эту сумку-сундучок, чтобы находились в одном месте.
Сняв сумку с антресолей, Юна присела прямо на ступеньку стремянки и, вынув фотографии, начала их рассматривать.
«Какая же она здесь молодая», — подумала она, держа в руках маленький снимок, сделанный Фросей для паспорта. — Подумать только — мама еще в военной форме».
— Вот эту-то и увеличу, — сказала Юна вслух. — Я сейчас чуть ли не на десять лет старше ее. А что успела? — И она вроде бы Фросе начала рассказывать свою пройденную жизнь: — Квартирой обзавелась. Машину вот купила. Вожу я. Но права на нее не имею, — горькая усмешка проскользнула по лицу Юны. — Нет, все-таки кровать я сниму.
И, что-то вспомнив, она соскочила со стремянки, схватила молоток, лежащий в ящике для инструментов, и решительно вошла в свою маленькую комнату — бывшую спальню.
— Нечего ей здесь делать! — Юна сняла висевшую в изголовье диванчика фотографию свекрови с недовольно поджатыми губами. Красивую деревянную рамку Юне когда-то подарил профессор, у которого она брала свое первое интервью. — После праздников для «мамулечки» куплю другую, металлическую рамку. А в эту вставлю маму, — сказала она себе. И Юна перевесила фотографию Марии Дмитриевны в гостиную.
Когда наступило субботнее утро, Юна все еще не закончила разборку документов мамы. Еще не освободила антресоли от оставшихся там вещей. В девять утра она вышла на площадку и позвонила в соседнюю дверь.
Дверь открыл сосед, пожилой мужчина с небритым, одутловато-серым лицом.
— Борис Кузьмич, — обратилась она к нему. — Большая просьба. Помогите. Иван уехал в командировку, а я одна не справлюсь.