— Именно поэтому, — спокойно заявил Дани.
— Именно поэтому?! — удивился Прохазка. — Кто станет у тебя таскаться каждый день пешком за три километра?
— Животноводов будут возить на лошадях.
— По такой дороге? В ноябре?.. Легче добраться до луны.
— По-моему, — озабоченно сказал инженер, — трудно будет доставить сюда строительные материалы.
Ференцу Моку пришло в голову новое возражение:
— И во что обойдется электропроводка! Ведь надо тянуть линию из деревни.
— Дани, мы, — Прохазка указал на других членов правления, — уже все обсудили. И место нашли. У Белого моста, на краю деревни.
— А почему не на главной площади, возле церкви? — спросил довольно резко Дани.
Мока, которая до тех пор молча осматривалась, изучая обстановку, выслушав Дани, в раздумье сказала:
— Место тут неплохое. Много воздуха, воды, лес. В пойме есть корм на зиму, не надо возить издалека.
Дани с удивлением и благодарностью взглянул на девушку. Он не мог сейчас до конца насладиться радостным ощущением, которое вызвали в нем слова Моки, но чувствовал, как по телу его разливается приятный жар. И этот жар прозвучал в его голосе:
— Именно здесь, потому что скотный двор не помешает росту деревни. Вы уже задумывались над тем, что будет с нашей деревней лет через двадцать? Или пусть все остается по-старому? Тогда зачем сельскохозяйственный кооператив? — Он понял, что его доводы изумили и обезоружили людей. И, преисполнившись смелости, решился высказать вслух свои самые заветные мечты: — Я хочу истребить мух в деревне… Где скотина, там и мухи, так ведь? А через двадцать лет здесь вырастет город-сад, дачный поселок. Тогда уже никто не станет держать возле дома скотину. Это будет такой же бессмыслицей, как откармливать свинью в ванной пештской квартиры…
— И поить ее палинкой, чтобы она не хрюкала, — вставила с улыбкой Мока, вспомнив старый анекдот, который здесь никто не знал.
Торжественно-приподнятое настроение сразу покинуло Дани. Все засмеялись, он тоже. И потом он добавил смущенно:
— Надо же когда-нибудь положить начало…
На обратном пути Ференц Мок, пристроившись поближе к дочери, сердито напал на нее:
— Ты что, спятила? Не хватало тебе поддерживать этого Мадараса!
Мока ответила мягко, но довольно решительно:
— Я поддерживаю всех, кто прав… Даже если такого человека зовут Дани Мадарас.
Дани и его заместитель Прохазка возвращались в деревню кружным путем, чтобы по дороге заглянуть в кооперативный сад. Они оба были в каком-то возбужденном состоянии, словно хлебнули лишнего. Прохазка чуть ли не бежал, Дани едва поспевал за ним.
— Ты, Дани, вправил мне немного мозги, — сказал Прохазка. — Мальчишкой я усвоил одну истину, но потом, как видно, забыл… Когда отец учил меня кататься на велосипеде, я всегда смотрел на переднее колесо. Он заприметил это и стал меня отчитывать: «Никогда ты не научишься кататься, если будешь глядеть себе под ноги. Вперед надо смотреть, сынок. Вдаль». — Последние слова Прохазка повторил три раза, и его ясные глаза заблестели.
Когда они остановились возле участка, отведенного под поливное садоводство, Прохазка, схватив Дани за руку, взволнованно заговорил:
— Здесь у меня было раньше пять хольдов земли, ты же знаешь. В сорок пятом году, когда мне ее дали, я не имел ничего, кроме двух рук, жены и маленького ребенка. Да еще страстного желания стать «полноправным землевладельцем». Как взяться за дело?.. Я никому до сих пор не рассказывал об этом, Дани. На заре и поздним вечером, когда тут не было ни души, я вычерпывал ведром ил из Рабы и удобрял им землю. В первый же год перец у меня уродился величиной с молочный кувшин, а морковь с мою руку… Ты уже понял, к чему я клоню? Мы выгребем весь ил из реки и разбросаем его по берегу; получится удобренная полоса земли такой ширины, насколько хватит ила. А потом будем поливать ее… Здесь будет рай, Дани. Настоящий рай!
У Дани разыгралась фантазия. Всю дорогу он в увлечении строил планы. И сам не заметил, как очутился на кухне у Прохазки. Заместитель председателя жил в красивом новом доме на краю деревни в поселке Дожа. Дани ни разу не был у него и вообще в том поселке бывал редко. Жена Прохазки, бледная молодая женщина, поставила на стол перед гостем вино и принялась готовить ужин. Она двигалась тихо, совсем бесшумно, но, как только требовалось что-нибудь подать, была тут как тут. Опорожнилась первая бутылка вина, но вот на столе уже появилась вторая, полная, и мужчины даже не заметили, как она там оказалась. Двое младших сыновей Прохазки с криком гоняли мяч по двору, а одиннадцатилетний Ферко, облокотись на край стола, жадно ловил каждое слово взрослых.