По сравнению с участью его любимых земель прочие неприятности занимали Эдварда мало. Несмотря на то что его опекунство над прелестной больной было документально подтверждено, одна из местных газет заклеймила его распутником, а другая высказывалась обо всей этой истории с отталкивающей бесцеремонностью. Родственники побогаче порвали с ним, а те, что победнее, приезжали читать ему мораль. Одна высоконравственная особа, повстречав Эдварда на главной улице Шептон-Меллета, несколько раз при всех ударила его зонтиком.
Тем временем в результате тщательных поисков ему удалось найти эндокринолога с мировым именем: знаменитость, ко всему прочему, оказалась энтузиастом своего дела, и не проходило и недели, чтобы он, забросив работу, не мчался из Лондона проведать Сьюзи Мэй. Эдвард старался не думать, во сколько обойдутся ему эти визиты.
Наконец настал день, когда доктор, спустившись по узкой лесенке и стряхнув с рукава паутину, взглянул на Эдварда с самодовольной улыбкой.
— У меня для вас хорошие новости, — сказал он. — Не далее как вчера я связался с венским профессором Вертгеймером.
— Хорошие новости, говорите? — сказал Эдвард, и сердце его учащенно забилось. — Вы хотите сказать, что сможете разбудить ее?
— Не только разбудить, — заверил его специалист, — но и поддерживать ее в этом состоянии. Вот препарат, изготовленный в соответствии с моими наблюдениями в лаборатории Вертгеймера. На вид самые обыкновенные таблетки, а между тем это новое слово в медицине. Видите инструкцию? "Принимать в 9 утра и в 6 вечера". Не позже и не раньше. Вы меня понимаете? — допытывался доктор с пристрастием.
— Понимаю. Давать точно в указанное время.
— В противном случае она снова уснет, — строго предупредил его доктор.
— Скажите, когда она проснется?
— Возможно, через сутки, а может, и через двое. Или того позже.
Он дал еще целый ряд мелких указаний, раз десять повторил о необходимости вовремя принимать лекарство, опять стряхнул с рукава паутину и удалился.
Следующие два дня Эдвард провел в состоянии крайнего возбуждения, к которому примешивался страх. Больше всего он боялся, как бы она не перепугалась, очнувшись в незнакомом месте, наедине с незнакомым человеком. Он даже подумывал, не попросить ли девушку из деревни, которая находилась при ней в дневные часы, оставаться и на ночь, но не мог же он лишить себя возможности присутствовать при ее пробуждении.
Вторую и третью ночь он просидел у ее постели, голова кружилась, красные от бессонницы глаза слипались, а он все ждал, когда же наконец дрогнут ее опущенные ресницы. Уже третья ночь была на исходе, свеча оплыла и погасла. В окне забрезжил рассвет. Вскоре первые солнечные лучи, пробившись в узкое окошко, легли поперек кровати. Спящая пошевелилась, вздохнула и открыла глаза. Это, безусловно, были самые прекрасные глаза на свете. Они остановились на Эдварде.
— Эй! — неуверенно произнесла Сьюзи Мэй.
— Здравствуйте, — сказал Эдвард. — То есть… я хотел сказать… вы, видимо, не вполне понимаете, где находитесь…
— … где я и как меня сюда занесло, — сказала его прелестная гостья, усаживаясь на кровати. Она потерла лоб, явно стараясь что-то вспомнить. — Видать, я с ходу вырубилась, — сказала она. А затем, укоризненно ткнув в него пальцем, добавила: — А ты, значит, тот самый подонок, который не упустил своего, пока я спала.
— Уверяю вас, — слабо сопротивлялся Эдвард, — вы глубоко ошибаетесь.
— Хорошо, если так, — отвечала юная дева. — Иначе смотри, приятель, тебе несладко придется.
— Позвольте, я лучше объясню, что с вами произошло.
И он принялся рассказывать все с самого начала.
— Выходит, — сказала Сьюзи Мэй, когда он кончил, — выходит, ты забрал меня со сцены и привез в эту дыру.
— Но поймите, дитя мое, вы спали, вы были серьезно больны… — увещевал ее Эдвард.
— Да брось ты! Сама бы проснулась. Приехали бы в Голливуд, там бы уж точно проснулась. А что мне теперь делать?
— На этот вопрос я отвечу без труда. Чтобы не проголодаться, вы будете есть то, что вам дают. Чтобы неподвижно не просидеть всю оставшуюся жизнь, вам придется несколько дней заново учиться ходить. Как только вы сможете сами себя обслуживать, мы поговорим, что вам делать дальше. За это время вы осмотритесь да и ко мне привыкнете.