— С нетерпением жду этой возможности.
Какой приятный разговор! Кто из нас его начал? Того и гляди, мы начнем отвешивать друг другу поклоны.
Новый коктейль подавался внушительными порциями, мутновато отливая опалом, как абсент, и отличался неуловимым, но одуряющим букетом — в нем были смешаны воспоминания, сожаления, презрение… Я проглотил первую порцию; вторая поглотила меня; я вынырнул в разгаре пиршества и беседы, более жаждущий и веселый, чем когда-либо в жизни.
— Выпейте еще вина, мистер Ритим. Так вот, мы остановились на том, что я бы стал во главе возрожденной и облагороженной кинопромышленности.
— Для этого нужны только деньги и, разумеется, талант.
— Значит, вы присоединяетесь?
— Если мой агент не будет возражать. Подлый тип, предупреждаю!
— Он присоединится к нам попозже, вечером. Думаю, мне удастся потолковать с ним на его языке. Я плесну вам капельку коньяку, мистер Ритим. Выпьем за длительное и счастливое сотрудничество.
На другой день с утра пораньше я пришел в контору Джо. Наши брови дрожали, как усики муравьев при встрече.
— Ну, Джо? Я вчера что-нибудь подписывал?
— Подумай о цифре, — сказал он.
— Полно, я о ней всю ночь думал.
— Умножь ее на пять, — продолжал он с улыбкой.
— Не могу! Я не Эйнштейн.
— Вот контракт, Чарлз. Убедись своими глазами.
— Сколько же тут страниц! Эй! Что-то у него слишком много прав на бесконечные продления!
— Ты ведь сам вчера говорил: "За такую сумму — на целую вечность!"— Джо, я хотел бы перечитать этот контракт с тобой вместе, слово за словом.
— Извини, меня ждет другой клиент, — ответил Джо. — Ты ее заметил?
— Я видел в приемной что-то вроде лоскутка зари.
— Это мисс Белинда Уиндховер из Англии. Будешь выходить — взгляни еще раз, повнимательнее.
— Прежде чем я это исполню, Джо, расскажи побольше о Махмуде.
— Да что ж, — стал увиливать мой агент. — А сам-то ты что о нем думаешь?
— Похоже, он везде бывает.
— Безусловно.
— Всех знает.
— Это уж точно.
— У него поразительные глаза, Джо.
— Да, Чарлз, совершенно необыкновенные.
— Во всяком случае, — прибавил я, — у него денег куры не клюют.
— Богат как… Богат как Крез, — воскликнул Джо, вновь обретя свою обычную лучезарность.
— Наверное, он старше, чем кажется, Джо. Он описывал мне эпизод из англо-бурской войны.
— Серьезно? Ха! Ха! Я думал, ты скажешь — из крестовых походов.
— Что такое? Уж не рассказывал ли он и о них?
— Мне-то рассказывал. Конечно, чего только люди не наговорят агенту, — Джо, а этот Махмуд тебе никого не напоминает? Тебе не приходилось слышать его имя?
— Я никогда не умел связать имя с лицом, Чарлз. Но клянусь тебе, до сих пор я его нигде не видел.
— Нет, не увертывайся, Джо, — сказал я тревожно. — Как по-твоему, кто он такой?
— Старик, это не мое дело — думать о том, кто такие люди. Так не пойдет. Моя работа — продавать клиентов.
— Меня-то ты продал, Джо. Будь я проклят, если не продал! Будь я проклят в любом случае! Дьявол!
— Послушай, старина. Не заводись, не стоит. В конце концов, это же кино. Подумай о людях, которым я продавал тебя раньше.
— Да, Джо. Но вот эти чертовы пункты в контракте. Ты серьезно предоставил ему право продлевать контракт до бесконечности?
— Да это ведь только оборот речи.
— Оборот речи! Ну и ну!
— В конце концов, он выдающийся организатор. Пари держу, он добьется потрясающих результатов. Работай как следует, Ритим, и перед тобой ослепительное будущее.
— Джо, этот контракт надо расторгнуть. Я неиграю.
— Очень жаль, старина, но к этому контракту невозможно придраться. Кстати, подумай о деньгах. Подумай обо мне. Агенту нужны комиссионные, Чарлз. К тому же не исключено, что Махмуд вовсе не тот, за кого ты его принимаешь. Ты автор, мечтатель; надо помнить, что ты живешь в двадцатом веке. Может, это просто старик, которому вставили обезьяньи железы еще во времена крестовых походов или около того.
— С такими-то ушами?
— Может, он тогда давал деньги в рост. Может, ему за это слегка подрезали уши.
— А когти?
— Вот что, Ритим, нечего иронизировать. Я и сам знаю этих продюсеров. У меня вкус, так же как и у тебя. Тем не менее такова кинопромышленность, сам понимаешь. С этими людьми я делаю дела. Я не могу разбирать их по косточкам только смеху ради.
— Джо, пойду-ка я прогуляюсь по улицам.