- А я ее пригласил. Нам надо было кое-что обсудить. Она передает тебе привет. А ты где, Стрекоза?
- Я с Вадиком, в кафе. Он…хочет с тобой поговорить.
- Что я тебе говорил, Стрекоза? Он любит тебя.
Я улыбнулась Вадику.
- Представляешь, это взаимно?
- Ну это не осталось для меня секретом. Ваш танец сказал все лучше любых слов. Ладно, мы ждем вас. Жаль только вот шампанское не успеет, как следует охладиться. Валя, шампанское в холодильник! Быстро!
Ого! Он уже командует. Похоже, они спелись. Я услышала звук Валиных быстрых шагов.
- Ну что? – спросил Вадик.
- Шампанское уже в холодильнике. Похоже, папа вовсе не против избавиться от меня.
Эпилог
ЭПИЛОГ
Прошло два месяца и за это время произошло много событий.
Папа начал встречаться с Валентиной и, похоже, у них все серьезно. Он оплатил ее лечение, и они строят много планов на будущее.
На работе у меня появилась новая начальница: женщина пятидесяти лет, которая нам жизни не дает, а меня просто ненавидит. В связи с этим, а так же с тем, что папа по состоянию здоровья собирается отойти от дел, мы с Вадиком решили управлять его строительной фирмой и потихонечку входим в курс дела. Вадик будет генеральным директором, а я финансовым, и я вовсе не против, если однажды он захочет заняться со мной любовью на ореховом столе, за которым папа проводит совещания.
Я оставила идею о покупке коня и вложила деньги в квартиру в строящемся доме. Не знаю, буду ли я когда-нибудь заниматься верховой ездой, но, сдается мне, что все же это не мое.
И еще одна новость: Вадик постригся, я бережно заплела его длинные волосы в косу и спрятала в коробочку, где храню памятные вещи. Я хотя и была против подобного варварства, но не могла не признать, что с новой прической он выглядит мужественнее и харизматичнее. А сам он утверждает, что пострижение - обрядовое действие, означающее подготовку к новой жизни.
Я встретилась с Элеонорой и пригласила ее на свадьбу. По этому поводу мы взяли бутылочку белого вина. Я не хотела ее расспрашивать о прошлом, но она начала первой.
- Я так рада, что ты рассталась с Кириллом. Я ведь его знаю. Если бы ты выбрала его, мы не смогли бы дружить.
К этому времени я уже отдохнула от грустных историй и сказала, что кое-что слышала от Кирилла, но хотела бы услышать и ее тоже. Элька нахмурилась, попросила у официанта пачку сигарет, хотя я не видела, чтобы она когда-то курила и сказала, что я имею право знать.
- Я виновата перед ним и его семьей и не думаю, что ты или кто-то другой одобрил бы мое поведение. Дело было так. Мне было двадцать лет, воспитывала меня одна мама, отец нас бросил. Сколько себя помню, мы всегда нуждались, и я донашивала за мамой ее тряпки. Я рано начала подрабатывать и мечтала уйти из дома. Сразу после школы познакомилась с парнем и влюбилась в него. Мне кажется, мы могли заниматься любовью сутками. Ну и я, конечно, залетела. Андрей в то время еще был студентом, семья еще хуже моей: отец напивался так, что пускал в ход кулаки. Андрей просил сделать аборт, но я сказала, что не смогу выкинуть ребенка от любимого человека. В то время я заканчивала универ, училась на программиста. Я рассказала обо всем матери и та сказала, что никаких внуков ей не нужно, она хочет пожить для себя и меня с ребенком домой не пустит. Ситуация была безвыходная, и я решила выносить ребенка и отдать на воспитание в семью. На этом условии мне было разрешено остаться дома. Тогда во мне что-то сломалось: ни один человек меня не поддержал. Все, кому я рассказывала, советовали избавиться. Я подписала договор с будущими родителями, но когда малыш родился, это был мальчик, он был так похож на моего Андрюшку, что я думала, умру, но не отдам. Но договор есть договор и я решила, что единственное, что мне поможет вернуть сына – это деньги, очень большие деньги. Меня можно назвать сумасшедшей, но я собиралась выкупить своего ребенка назад. С Андрюшкой к тому времени отношения начали портиться: на него я обиделась больше всех. К тому же у меня был план, и любовь оказалась помехой. В общем, остатки чувства я в себе задушила и начала думать, где взять деньги. Городок наш маленький, миллион жителей, а уехать я не могла. Где-то здесь, в городе, был мой малыш, и пока я жила здесь, мне казалось мы рядом. – Элеонора закурила. – В общем, через знакомых я вышла на Кирилла, мне его представили, как перспективного жениха, но оказалось, что перспектив пока дождешься, ребенок вырастет. А я к тому времени от матери ушла и снимала комнатку десять метров. Когда Кирилл привел меня к родителям, я сразу поняла, что папашка его на меня запал. В общем, отправили мы Кирилла в командировку, а он ночью сам ко мне в спальню прокрался и начал слюни пускать о своей любви. Я ему и показала секс, которого он никогда не видел. Он подсел на меня за то время, что Кира не было. Как-то мать нас застукала. Кто мог подумать, что у нее что-то с башкой случится? Ушла и не вернулась. Ну и стала я вместо невесты Кирилла его мачехой. Правда, мы отношения с его отцом не оформляли. Я жить с ним не собиралась. К тому же он пить начал, его угрызения совести замучали. Я потихонечку сняла деньги с его счетов и сделала предложение приемным родителям. Плакала, умоляла, но они пообещали на меня в суд подать, если я буду их преследовать. Ну я поревела, поревела и поехала в Москву. Купила квартиру, устроилась на работу. Здесь, вдали от всего, мне стало легче. Время прошло, я начала радоваться жизни. – Элька снова закурила. – Осуждай меня, Милка, если сможешь, но помни: тебе в этой жизни другая роль досталась. Ты до шестнадцати лет выросла с родителями, которые тебя любили и баловали. Да и после росла с отцом на всем готовеньком. Могла в стерву превратиться, но у тебя сердце доброе, за что я тебя и полюбила.