Отмеривал Ваня муку, черпал ее из мешка большим совком, и брала его невыразимая тоска. Не лежала у него душа к торговле. Не мог он забыть часы, которые видел в доме купца Микулина.
Удивительные часы. Вверху открывалось маленькое окошечко, и оттуда выскакивала кукушка, звонко куковала — столько раз, сколько часов показывали стрелки, — и скрывалась.
— Неужели живая? — спросил Иван. Купец рассмеялся:
— Нет, не живая. Механизм, и только. Известное дело — часы. Как же они устроены?
Иван подходил к часам, заглядывал через стеклянную дверцу. Но разве так разглядишь сложный механизм? Разобрать бы их. Да кто же это позволит? Часы были вещью дорогой. В свободные минуты Ваня мастерил. Сделал ветряную мельничку. Почти как настоящую. Показал отцу. Тот разгневался:
— Чай, не маленький. Семнадцатый год пошел, а на уме — игрушки? Купцом хочу сделать тебя, к делу настоящему приставить!
Схватил мельничку, бросил на пол и сапогом растоптал.
Мастер
Были в Нижнем Новгороде часы, известные всем горожанам. Видел их каждый, кто проходил мимо Строгановской церкви. Они показывали не только время, но и ход небесных светил, и каждый час разносился по округе замечательный перезвон их курантов.
Не раз стоял Иван Кулибин у Строгановской церкви и с замиранием сердца ждал, когда раздастся переливчатый бой. Однажды ему посчастливилось забраться на колокольню и посмотреть механизм часов. Видел он, как вращаются метровые колеса, как бьют молотки по колоколам курантов. Видел, но не все понимал.
Только год или два спустя открылись ему секреты часовой механики. Он даже решил сделать часы с кукушкой. Но какими инструментами, из каких материалов? Делал их из дерева, обычным ножом. Деревянными были и колеса, и оси, и маятник, и сама кукушка.
Повесил Иван творение своих рук на стену. Качнулся маятник — раз, другой и замер. Часы не пошли. Слишком грубо были сделаны зубчатки. Да ведь чем были сделаны — ножом!
Кто знает, как сложилась бы жизнь Кулибина дальше, не подвернись счастливый случай: послали его по делам в Москву.
На Никольской улице он заметил вывеску часовой мастерской. Толкнул дверь и вошел в царство часов.
Это была мастерская часовщика Лобкова. Человеком он оказался добрым и отзывчивым. Показал Ивану самые интересные часы, какие были в мастерской. Но особенно поразили Кулибина тонкие и точные инструменты. Поборов робость, спросил: «Нет ли каких ненужных, поломанных?» Такие инструменты у Лобкова нашлись.
Иван Кулибин возвращался домой, чувствуя себя богачом. Еще бы! Он вез машинку для изготовления зубчатых колес, маленький токарный станочек, сверла, зубильца.
Дело быстро пошло на лад. Теперь Кулибин делал часы с кукуш-кой, или, как говорили тогда, «с секретом», и они шли ничуть не хуже купленных за границей.
"Часы "яичной фигуры"
О мастерстве Кулибина заговорили по всему городу. Особенно — после одного любопытного случая.
У губернатора Аршеневского испортились заграничные часы «с секретом». Такой сложный механизм, по мнению губернатора, мог починить лишь опытный столичный мастер. Когда же это удалось сделать Кулибину, губернатор от удивления потерял дар речи, а затем принялся расхваливать нижегородского часовщика:
— Ну и молодец! Да он любого столичного мастера за пояс заткнет!
И долго еще ахал и охал и все повторял:
— Молодец, ай да молодец!
С тех пор потянулись к Кулибину заказчики. Несли в починку часы. Но Иван Петрович брался лишь за самые хитроумные: с курантами, «с секретом», «с репетицией». Любил сложную работу. Но больше всего ему хотелось сделать часы собственной конструкции, такие, каких еще не было. Однако для этого требовались и особые инструменты, и дорогие материалы, в том числе золото.
Мечта эта так и осталась бы мечтой, да неожиданно Кулибин получил поддержку. Уж от кого узнал о планах молодого мастера богатый купец Костромин, неизвестно, но однажды пришел он в мастерскую Кулибина с предложением.
Иван Петрович не поверил своим ушам, когда Костромин объявил, что все расходы по изготовлению необычных часов берет на себя.
Отчего же это вдруг купец так расщедрился? Расчет у него, конечно, был. Шел слух, что царица Екатерина II собирается в путешествие по волжским городам. Костромин решил преподнести императрице кулибинские часы и тем прославиться. Надеялся он и награду получить.
Предложение купца обрадовало Кулибина. Вскоре он уже переселился в просторный дом Костромина и приступил к работе. Трудился он с необычайным вдохновением. Часы были «видом и величиною между гусиным и утиным яйцом» и очень сложно устроены. В них насчитывалось около полутысячи деталей, большей частью мелких и мельчайших.