– Разумеется, нет. Нас, Вустеров, не так легко запугать. Но какого дьявола вы пригласили его в Бринкли?
– Я и не приглашала. Мне хотелось повидать Филлис, а он сам навязался.
– Надо было его выставить.
– Духу не хватило.
– Слабеете, тетушка, слабеете…
– Кроме того, он мне нужен. Будет вручать призы школьникам в Маркет-Снодсбери. Нас, как всегда, известили в последнюю минуту, нужно произнести речь об идеалах и о взрослом мире, который ждет этих шалопаев за порогом школы, а Апджон идеально подходит для этой роли. Мне кажется, он превосходный оратор. Правда, он двух слов не свяжет, если у него с собой нет готового текста. Он называет это «свериться с тезисами». Мне Филлис рассказала. Она сама ему их перепечатывает.
– Это уж совсем неприлично, – сурово сказал я. – Я, например, никогда не поднимался выше исполнения «Свадебной песни пахаря» на сельских концертах, но, прежде чем предстать перед публикой, неизменно выучиваю текст назубок. Хотя в «Свадебной песне», если забыл слова, можно просто без конца повторять «Гоп-гоп-гоп, гей-гей-гей, еду к суженой своей». Короче говоря…
Я бы еще долго развивал эту тему, но тетка сказала, чтобы я перестал болтать вздор, и, любезно велев не разевать по дороге рот, дала отбой.
Глава 2
Я шел обратно к столу, и ноги у меня были как ватные. Да, видать, компания там подобралась неслабая. Одной Бобби Уикем хватило бы за глаза и за уши, с ее талантом баламутить все и вся и, что ни день, затевать новые авантюры, способные повергнуть в хаос весь цивилизованный мир. А тут еще Обри Апджон – нет, это явный перебор. Не знаю, заметил ли Селедка на моем лице «налет мысли бледной», как любит выражаться Дживс. Скорее всего не заметил, потому что он в этот миг был всецело поглощен тостами с мармеладом, но упомянутый налет, несомненно, на моем лице присутствовал. И, как это нередко случалось прежде, я вдруг ощутил на себе дыхание рока. Конечно, я не мог сказать, в какую именно форму отольется на сей раз его карающая воля, но внутренний голос шепнул мне, что Бертрам уже отмечен его печатью и в ближайшем будущем получит под дых.
– Тетя Далия звонила, – сказал я.
– Дай ей Бог здоровья, – сказал Селедка. – Достойнейшая из достойных. При цитировании ссылаться на источник разрешается. Никогда не забуду счастливые дни, проведенные в Бринкли. С удовольствием бы снова напросился на приглашение – готов посетить ее в любое удобное для нее время. Она что, в Лондоне?
– Сегодня возвращается в Бринкли.
– Надеюсь, мы успеем до отвала накормить твою любимую родственницу.
– Нет, она уже приглашена на обед. Будет щипать траву в обществе сэра Родерика Глоссопа, он специалист по психам. Ты ведь с ним незнаком?
– Нет, но ты мне про него рассказывал. Кошмарный тип, насколько я понял.
– Кошмарнее не бывает.
– Это он обнаружил у тебя в спальне двадцать четыре кошки?
– Двадцать три, – поправил я. Во всем люблю точность. – И это были не мои кошки. Их туда притащили мои кузены, Клод и Юстас. Но объяснить присутствие кошек в спальне оказалось не так-то просто. Глоссоп совсем не умеет слушать. Надеюсь, уж его-то я в Бринкли не встречу.
– А ты что, едешь в Бринкли?
– Завтра днем.
– Счастливчик.
– Ты думаешь? Я в этом далеко не уверен.
– Да ты спятил! Вспомни Анатоля! Вспомни его ужины! Слышал про Пери, что – безутешная – стоит у ворот Эдема?
– Дживс что-то рассказывал.
– Именно такие чувства испытываю я, когда вспоминаю ужины в исполнении Анатоля. Представлю, что он по-прежнему ежедневно творит чудеса, а меня там нет, и готов разрыдаться. Ты сам не понимаешь своего счастья. Бринкли-Корт – это рай на земле.
– Во многих отношениях действительно рай, но в настоящее время жизнь там имеет и целый ряд недостатков. Одно из тех мест, «где так совершенна природа, но низок и подл человек». Угадай, кто сейчас гостит в этом вертепе? Обри Апджон.
Видно было, что он потрясен. Глаза его широко раскрылись, недоеденный кусок тоста выпал из внезапно ослабевших рук.
– Тот самый Апджон? Ты шутишь!
– Ничуть. Он, собственной персоной. А ведь не далее как вчера ты пытался поддержать мой боевой дух заверениями, что я никогда больше его не увижу. «Пусть над нашими головами сгущаются тучи…» – помнится, говорил ты…
– Но как его занесло в Бринкли?