— Почему ты всегда взбрыкиваешь, стоит только сказать тебе комплимент? — спросил он, искоса глядя на Эми. — Сколько ты знаешь людей, готовых целиком посвятить себя другому?
— Своей матери они бы посвятили.
— А вот Сэб и Люк этого не сделали.
— Не сделали.
— И твой отец тоже.
— Он уехал в Испанию, а когда обанкротился, ни о чем другом просто думать не мог. Да и потом, он все равно не смог бы за ней ухаживать в том состоянии, в каком она находилась… особенно под конец.
Хью отвел прядь волос с ее разгоряченного лица.
— А ты, значит, могла? — (Эми смущенно отвернулась. Как это трогательно. Другие женщины напрашиваются на внимание, а эта бежит его.) — Хоть раз в жизни все-таки выслушай правду о себе. Ты не колеблясь бросила университет, чтобы ухаживать за матерью. В восемнадцать лет. В таком юном возрасте на тебя обрушилась огромная ответственность.
— Я любила ее, — тихо проговорила Эми.
— Сэбу и в голову не приходит, какая у него замечательная сестра, — с улыбкой сказал Хью, прежде чем подняться на ноги. — Хочешь еще немного вина? В конце концов, у тебя сегодня день рождения.
Эми хотелось отказаться, но она все же подставила бокал.
— Но почему отец не помог тебе, когда ты залезла в долги? — спросил он и снова сел. — Он же вроде бы уже поправил к тому времени свои дела.
Эми пожала плечами.
— Когда отец женился, Линда решила, что они должны копить на новый бизнес. И убедила его, что я могу учиться на госсубсидию, потом устроюсь на хорошую работу и расплачусь. — (Лицо Хью оставалось серьезным, Эми улыбнулась.) — Все не так плохо. Расплачиваться надо не сразу, а только когда начнешь зарабатывать. Многие студенты учатся на субсидии.
— Но не у многих такие богатые отцы, — сухо сказал Хью. — А Сэб знает об этом?
— Знает, конечно. Но что он может сделать? Да и Люк тоже…
— И ты, как я вижу, на них совсем не сердишься.
— Это в прошлом. Сэб, конечно, чувствует себя виноватым, да только что это изменит?
— А что Люк? Он как медик, должно быть, неплохо зарабатывает.
Мысль о том, что младший брат мог бы помогать ей, заставила Эми скептически покачать головой.
— Он пока что работает практически за хлеб и кров. На благотворительную организацию в какой-то африканской больнице.
— Я не знал.
Эми посмотрела на него с удивлением.
— Правда? Он улетел еще полтора года назад.
— Да я не о Люке. О тебе. Вот уж не думал, что Линда такая!
— Не говори так! Она не плохая. Просто не привыкла думать о семье. Она была единственным ребенком, никогда не была замужем, собственных детей нет, и вот, пожалуйста — в сорок семь лет такое событие. По-моему, она слегка сдвинулась. Да дело не только в ней. Отец и сам терпеть не может расставаться с деньгами. Еще он бесится, что мы заняли мамин коттедж. — Эми улыбнулась. — Но это не твои проблемы. Думаю, все наладится. Может, пока буду с тобой, подыщу что-нибудь. Не хотелось бы тебя подвести, — проговорила она, меняя тему. — Ты понимаешь, что я могу исполнять только самую простую канцелярскую работу?
— Самое главное — спаси меня от Сони, а уж про остальное я и не пикну.
Расскажи мне о «Харпер-Лейтвейт». Небось сплошь ковры и растения в кадках? И как там женщины одеваются?
— Не знаю.
— Только не говори мне, что не обращал внимания, — шутливо сказала Эми и засмеялась в ответ на взгляд, которым он ее одарил. — Ни за что не поверю. В чем там ходят — в джинсах с топами или элегантных платьях?
Эми было известно, что «Харпер-Лейтвейт» — инвестиционная компания, а Хью там вроде бы главный советник по инвестициям.
Хью откинул голову на ствол дерева.
— Одеваются по-разному. Моя секретарша Барбара, например, ходит в костюме, но тебе это не обязательно.
— Очень хорошо. У меня его и нет.
— Пока что нет. А вообще, надо что-то сделать с твоим гардеробом, Сэб прав.
— Не станешь же ты покупать мне одежду!
— А почему нет? Если ты по моей просьбе собираешься играть роль моей личной секретарши, то моя забота приодеть тебя поприличнее. — Он подмигнул.
— Я не могу…
— Денег у тебя нет, значит, нет и выбора. Если вдруг совесть начнет грызть, скажи себе, что оказываешь мне услугу, за которую я тебе буду благодарен.
Эми в замешательстве смотрела на Хью широко открытыми глазами. Все говорило за то, что надо отказаться, но боже, как велик был соблазн!
— Сколько… сколько ты хочешь, чтобы я потратила?
Он, почти не задумавшись, произнес цифру, от которой у Эми закружилась голова. За последние семь лет она не тратила почти ничего не одежду и теперь словно оказалась в волшебном царстве.