— Господин Шуберт, это полиция. — Служащий громко проговаривает каждое слово. — Мы сейчас будем входить.
Он кивает мне и Кристофу. Мы должны отпустить ручку. После этого мы из осторожности отходим на пару шагов назад. Ничего не происходит. Никто не открывает дверь, внезапно прекращаются крики и громыхание, так долго вырывавшиеся из процедурной. Полицейский медленно открывает раздвижную дверь, рядом стоит его коллега, готовая при необходимости немедленно вмешаться.
— Господин Шуберт?
Он заглядывает в кабинет и делает шаг. Я подхожу ближе, чтобы собственными глазами увидеть, в каком состоянии помещение и что там творится.
Конечно, здесь царит хаос, но, к счастью, ущерб не так значителен. Мониторы и компьютеры, кажется, почти нетронуты. Опрокинуто синее мусорное ведро, инфузионный штатив на полу. Кушетка, которой таранили дверь, стоит посреди кабинета. Доминик Шуберт сидит согнувшись, на лбу у него градинки пота, рука на груди. Он глубоко дышит: видно, что за последние минуты он истратил много энергии.
Мистер Хайд исчез так же внезапно, как и появился. Перед нами снова высокий, сильный молодой человек, которого друзья называют Волчком и который с опаской смотрит на офицера в темно-синей форме.
— Сердце, — говорит он. — Оно бьется так быстро… Слишком быстро.
Ночная смена
«Оргазм не смертелен…»
— Ну что, готов к первой ночи в отделении? — Майк вставляет ключ в коробочку над служебным входом — открывается раздвижная дверь.
— Думаю, да, — отвечаю я.
— Ну хорошо.
Мы молча переодеваемся. Для Майка это вторая подряд ночная смена, он уже предупредил меня, что настроение у него ни к черту. Поэтому я решил по возможности его не беспокоить.
Ровно в 20:45 мы переступаем порог процедурного кабинета. Здесь царит суматоха. Жан-Пьер, 45-летний хирург-травматолог из Франции, с энтузиазмом борется с последствиями «батутовой эпидемии», давно укоренившейся в районах нашего города. На данный момент перед нами трое пострадавших: семилетний ребенок с переломом ключицы, мальчик десяти лет с вывихом запястья и 15-летний подросток, сидящий в очень неестественном положении рядом с рентгенологическим кабинетом и время от времени выпрямляющий спину, вздыхая и охая. При попытке сделать сальто, поясняет Жан-Пьер, юноша приземлился на копчик и ударился об асфальтированную дорожку, ведущую в родительский гараж.
— Нехорошо. Поделом ему.
В то время как Жан-Пьер занимается всеми юными пациентами одновременно, таким образом надеясь поскорее освободить процедурный кабинет для следующего пациента, в терапевтическом отделении ситуация только обостряется. В последние часы наблюдались какие-то перебои: приемная переполнена, а очередь внутри едва продвигается.
— Нам нужно распределить людей, — вздыхает Майк, взглянув на монитор. — В стационар, домой — куда угодно.
Пациентка из пятой палаты только что получила выписку от лечащего врача, ее отпускают домой. Облегченный взгляд.
— Пойдем со мной, — говорит мне Майк. — Поможешь освободить помещение.
Мы снимаем с кушетки зеленую простыню, протираем черный чехол дезинфицирующей салфеткой. Майк ставит новые пробирки для образцов крови на тележку.
— Если ты что-нибудь забудешь, — объясняет он, — можешь нарваться на неприятности. Следующий случай будет требовать действительно неотложной помощи, а ты потратишь время на то, чтобы вынуть катетеры и пробирки из ящика. Так не пойдет.
— Я понимаю, — говорю я, бросая салфетку в корзину, и тянусь за зеленым покрывалом, чтобы расправить его и застелить кушетку.
— Майк! — доносится крик из коридора. — Майк!
Майк бросает резиновые перчатки и вылетает. Я следую за ним. Мы видим Мартину, дежурство которой закончилось после обеда и которая должна была бы уже давно наслаждаться отдыхом в кругу семьи. Вместе с молодым человеком лет 30 она поддерживает миниатюрную блондинку с очень бледным лицом, которая, похоже, с трудом держится на ногах.
— Общее недомогание после трех осиных укусов, — быстро сообщает Мартина. — Во время осмотра ее состояние внезапно ухудшилось. Похоже на анафилактический шок.
У женщины опухшие веки, рот полуоткрыт. Сквозь свистящие вздохи прорывается тонкий дрожащий голосок: «Страшно… Мне страшно».
— Номер пять, — говорит Майк, указывая глазами на только что убранный процедурный кабинет. — Идем!
Через несколько секунд пациентка уже на кушетке. Майк подготавливает лекарства из набора экстренной помощи при аллергии, которые в неотложке всегда под рукой. Только позавчера он рассказывал мне, что в них содержится. Я могу вспомнить только две составляющих: адреналин и кортизон.