Венчаться у благочинного мы решили потому, что от него требовалась справка о состоявшемся венчании для предоставления в семинарию.
Отец Авксентий всё же был на нас немного сердит (да и было за что — свадьба без благословения, да ещё и без предупреждения!), а мы — немного горды. Поэтому решили быть самостоятельными до конца. От предложенного празднования в районном ресторане отказались. Да и к чему? Друзей наших всё равно не было с нами. Выделенными сельсоветом ста сорока рублями (компенсация за подорожание золотых обручальных колец) распорядились так: купили Луке костюм и рубашку, а мне — туфли и венчик для фаты. Саму же фату и платье пришлось взять за 25 рублей напрокат у предприимчивой селянки. Сложнее всего было с кольцами. Уже подумывали о том, что придётся слепить их из свечного воска. Но мама Луки нашла в сельмаге пару широких алюминиевых колец, покрытых «золотой» краской — по 50 копеек за штуку. И это чудо пришлось нам обоим впору, и целую неделю потом сияло, как настоящее золото! Сегодня они, потускневшие и посеревшие, хранятся у нас в шкатулке, увязанные в скромный носовой платок, бывший у Луки в кармане во время венчания…
Ночь накануне венчания почти не спали. Оба мучили свои головы на жёстких подушках. Я накрутила мокрые пряди на бигуди, а Лука, наоборот, вымыв голову, стянул её платком, чтобы волосы остались прямыми (у него была пышная кудрявая шевелюра, смахивающая на завивку в парикмахерской). Из этой затеи, конечно же, ничего не вышло: мои волосы не высохли и повисли сосульками, а обычно крупные локоны жениха свернулись мелкими колечками и походили на баранью шерсть.
До районного городка Тульчина Винницкой области, где служил благочинный, добираться приходилось автобусом больше двух часов. А до трассы, по которой ходил этот автобус, из села, где служил о. Авксентий, — около часу хода. Чтобы попасть к назначенному времени венчания, пришлось встать в четвёртом часу утра. В резиновых сапогах, обхватив узелки с одеждой, прошлёпали три километра по грязи, дождались автобуса и прибыли наконец пред очи отца благочинного. В храме был жуткий холод (церкви в ту пору не отапливались), но я наотрез отказалась венчаться в пальто. Мне повезло: моей восприемницей на венчании была сестра Луки Нина, приехавшая из Ленинграда ночным поездом. А вот в восприемники пришлось пригласить единственного в церковном хоре мужчину. Вместо того чтобы держать венец над головой жениха, он надел его на голову Луки, да и сам за него держался, оттягивая голову назад, а я всё никак не могла понять, почему мой суженый всё время неестественно отклоняется от меня. После венчания — лёгкая трапеза на церковном дворе, где хоть и лежал ещё снег, но светило апрельское солнышко и было теплее, чем в храме. Тот же автобус и пеший переход — домой. Через день я возвращалась в Ленинград, одна, с начинающимся воспалением лёгких (которое, впрочем, быстро вылечили). Мой муж, уладив дома какие-то дела, вскоре тоже вернулся в Питер. И началась наша супружеская жизнь… в разных общежитиях: денег на то, чтобы снять квартиру, у нас не было, да и проблематично это — в конце учебного года. Зато теперь я вполне законно могла отправиться на летние каникулы к родителям мужа! Но прежде был «медовый месяц» моей летней практики в Днепропетровске, где мой временный начальник, редактор «Днепра вечернего», пожалел нас и поселил сначала в гостинице, а затем в комнате студенческого общежития. Жизнь налаживалась.
Венчание, 16.04.1980 г.
В сентябре мы вернулись в Питер. И снова — каждый в своё общежитие. Помощи ждать было неоткуда, выход оставался один — работать. Но где и как? Воспитанники семинарии имели в день не больше двух-трёх часов свободного времени, да и то каждый раз выход за стены семинарии нужно было аргументировать и получить благословение отца инспектора. Оставалось одно: рукополагаться и ехать на приход. Владыка Агафангел, по направлению которого Лука поступал в семинарию, отказал недоучившемуся семинаристу. Владыка Михаил хотя и согласился принять нас в свою епархию, но предупредил, что житьё в этой самой бедной епархии РПЦ (он в то время служил в Вологде) очень тяжёлое и что лучше уж для начала «завербоваться на БАМ». И тогда мы поехали в Курск…