Из этого следовало, что год в этом мире равняется земному. Если б Евгения раньше больше интересовалась астрономией, она бы знала созвездия южного полушария и могла бы сравнить их с теми, что предстали перед нею на берегу ледяного озера. Но она помнила лишь, что направление на юг указывал там Южный крест. Здесь тоже был крест, но виднелся он лишь несколько месяцев в году. Был здесь и Млечный путь, но она не могла понять, похож ли он на тот, что она наблюдала раньше.
В конце концов Евгения решила остановиться на версии, что попала в параллельный мир, где существуют Солнечная система, Земля и люди на ней. Ей очень хотелось определить, до какого момента развитие жизни здесь шло в ногу с ее родным миром. Ведь когда-то и там, и тут все было совершенно одинаково — это очевидно! Люди средиземноморского типа, почти европейская культура, состоящий из привычных звуков язык, одни и те же животные и растения — все это было бы нереально, если б жизнь здесь зародилась независимо от Земли! Но узнать это не представлялось возможным…
Была еще одна причина, почему Евгения боялась лун. Пусть даже эта планета была копией Земли, но она двигалась по другой орбите, освещалась другими звездами, испытывала влияние других спутников. А значит, здесь, вероятно, была другая напряженность магнитного поля и радиационный фон, и спутники оказывали на живые организмы совсем иной эффект, нежели круглая Луна, под которой Евгения выросла. Это объясняло изменения, происходившие с ней с тех пор, как она сюда попала. Раньше она не знала, что такое головная боль, а теперь мигрень нередко доводила ее до тошноты. Менструальный цикл сбился и пополнился непривычными симптомами. Иногда у нее совершенно пропадал аппетит и она не ела по два-три дня. В другое время, напротив, ей казалось, что она готова съесть что угодно. А главное — она ощущала сильнейший прилив энергии, будто весь жар этого солнца вливался прямо ей в кровь, и гормональные всплески иногда заставляли ее совершать необдуманные, шокирующие местных жителей поступки.
Евгения и пятнадцати минут не могла усидеть на месте. Она настойчиво училась верховой езде, плавала с Халеном наперегонки через озеро, лазала вместе с ним по скалам у водопада и даже поехала на охоту.
Еще полгода назад она и таракана не могла прибить. Убийство беззащитных зверушек казалось ей преступлением. Но в здешних лесах, принадлежавших ее мужу, было такое количество антилоп, медведей и сурков, что добыча десятка-другого ничего не меняла. Она узнала, что такое охотничий азарт, когда преследуешь в лесу на маленькой быстроногой лошадке и настигаешь наконец неуловимую антилопу. Или когда сердце начинает колотиться от заливистого лая почуявших сурка собак… Хален подарил ей двух гончих щенков, с которыми она с удовольствием возилась. У нее было две маленьких степных кобылки для охоты и гнедой мерин для парадных выездов — огромный, но добрый и простодушный. Евгения называла его Валенком, хоть он и носил гордое имя Знаменосец. Хален долго смеялся, когда она объяснила значение этого слова, и посоветовал на всякий случай не давать подобных кличек его приближенным.
Однажды Евгения попросила его научить ее биться на мечах. Халена идея заинтересовала. Гвардейцы выточили два деревянных меча, и он показал ей основные приемы. Закончилось это неожиданно: отведя правой его замах, левой она ловко ударила его в подбородок. Рука у Евгении оказалась тяжелая.
— Если бы я не видел тебя без одежды, решил бы, что ты мужик, — сказал Хален, потирая челюсть. — Грубо дерешься. Ночью научу тебя бороться.
И ночью он действительно учил ее борьбе. Они опрокинули кровать, разбили две лампы и чуть не сожгли дом, а еще Евгения едва не сломала ему руку и сама оказалась вся в синяках и ссадинах. Для женщины она была быстра и непредсказуема.
— Это неправильно и не по традиции, но я пожалуй и правда займусь твоим обучением, — говорил он, обтирая холодной водой ее покрытую ссадинами спину. Она перевернулась, провела руками по его заросшей черным волосом груди, мягко коснулась подбородка, где растекся синяк. Хален поцеловал маленькую ладонь, а потом укусил ее. — Она меня ударила!
— Тебе же понравилось! — улыбнулась Евгения.