Юджин понял, что женщина не спит, еще до того, как она открыла глаза. Ему следовало бы уйти, но было поздно.
— Ну как? Клюет?
Ее голос показался Юджину напряженным и несколько хрипловатым. Неужели его присутствие так волнует Китти?
— У Криса было несколько поклевок, но еще ни одна не попалась на крючок. Это хороший урок для ребенка, пусть поймет: всё самое важное в жизни требует терпения. — А про себя Юджин продолжил: и рыбалка, и обиженные судьбой маленькие мальчики, и их измученные мамы.
— Ну что, рыбаки, а когда же будем обедать?
— Я думаю, чуть позже.
Китти не сводила глаз с сына, а Юджин не сводил глаз с нее. Надевая солнцезащитные очки, Китти тихо произнесла:
— Спасибо вам и за День Благодарения, и за сегодняшнюю рыбалку. Если бы вы только знали, как это важно для Криса.
Тогда, в День Благодарения, Смит не нуждался в ее жалости, сегодня ему не нужна была ее благодарность. И все же это лучше, чем неприязнь. Пусть только Китти предоставит ему возможность общаться с Крисом, а он попробует разобраться в своих чувствах к ней.
На душе у него было скверно: со дня катастрофы прошло уже две недели, обломки самолета собрали и увезли куда-то на экспертизу; но что можно определить по обломкам полусгоревшего, исковерканного металла? Вся его двадцатилетняя беспорочная служба была перечеркнута, и Юджин Смит старался избегать сочувственных взглядов коллег, большую часть времени проводя дома или в городе; он наверняка запил бы, если бы не Крис и… его мать.
— Я получил огромное удовольствие, — ответил Юджин, открывая, наконец, свою банку с водой. — Мне раньше приходилось возиться с детьми.
— А у вас они есть?
— Нет, — покачал головой Юджин. — Мое супружество не было продолжительным. Но у меня дома, в Кентукки, целых восемнадцать племянников и племянниц, и я всегда рад их видеть.
— У моей старшей сестры пятеро детей, а у младшей — четверо. Я думала, что нарожаю не меньше, — горько улыбнулась Китти.
— За чем же дело стало?
Китти никак не отреагировала на его бестактность. По-прежнему не спуская глаз с сына, она тихо выдохнула:
— Из некоторых людей получаются никудышные родители.
Например, мистер Джон Харпер, с неприязнью подумал Юджин. Если Китти вышла за него, значит, должно же было быть в нем хоть что-то хорошее. Интересно, что? Можно предположить, что до рождения ребенка все шло гладко. А может, Харпер обеспечивал материальное благополучие семьи? Хотя вряд ли это так: однажды Крис спросил, что такое алименты, потому что слышал, как мать ссорится с отцом по телефону из-за того, что они опять опаздывают. Допустим, Харпер — нормальный парень, но не способен быть хорошим отцом. Так ведь об этом следует думать до рождения ребенка, а не потом. После появления малыша на свет мужчина лишается права выбора — уйти или принять на себя ответственность за его воспитание.
— Вы ведь такая молодая. Еще наверстаете упущенное, — подбодрил Юджин.
Она вдруг рассмеялась. Но это был смех сквозь слезы.
— Как давно мне не говорили, что я молода. Для Криса тридцать два года — невероятно много. А для Джона… — Вспыхнув, она остановилась на полуслове. — А впрочем, неважно.
Извинившись, Юджин отправился к мальчику. Они опять меняли наживку, забрасывали удочки, рассказывали друг другу разные истории. А у Юджина не выходил из головы разговор с Китти. Чем ее возраст не устраивал Джона? Кажется, Крис говорил, что у отца другая женщина. Неужели девчонка?
Через полчаса мужчины проголодались по-настоящему и решили перекусить. Китти приготовила бутерброды с индейкой, салат из картофеля, фаршированные яйца, а на сладкое — кусочки тыквы, коржики с орехами и еще целый пакет домашнего печенья.
— Это печенье лепил Крис, — по секрету поведала Китти, воспользовавшись моментом, когда ребенок удалился на достаточное расстояние с бутербродом в одной руке и с палкой — в другой. — Он сказал, что умение готовить пригодится, когда он вырастет и будет жить самостоятельно. А шоколадное печенье — подходящее блюдо.
— Он прав, — согласился Юджин. — На шоколадном печенье вполне можно продержаться какое-то время. Моя мама почти каждый день пекла его к нашему возвращению из школы. Она считала, что мы должны как следует подкрепиться, прежде чем примемся за работу.
— Какую работу?
— Я ведь вырос на ферме. Мне приходилось и коров доить, и кормить скотину, и помогать отцу в поле.
Неожиданно для Юджина Китти улыбнулась. Эта светлая, добрая улыбка совершенно преобразила ее: