— Я тоже продала почти все наши вещи, когда мы уезжали из Чикаго, но все равно у нас осталось больше, чем у тебя.
Китти не сказала прямо, но Юджин угадал ее мысли: так она подчеркнула различие между ними. Она была домашним человеком, частые переезды были для нее мучительной обязанностью, а он переезжал легко, погрузив свой немногочисленный багаж в маленький автомобиль.
— Это совсем не значит, что у нас с тобой мало общего, Китти, — тихо произнес Юджин. — Мне приходится жить так, я вынужден переезжать очень часто. Если бы у меня была семья, я бы с радостью покупал мебель, посуду и другие вещи, нужные для хозяйства. Однако я живу один. Но это не означает, что мне нравится такая жизнь.
— А ты хотел бы обосноваться где-нибудь?
— Естественно. Я всегда мечтал о том, как я вернусь в Кентукки, выйдя в отставку. Мне хотелось бы купить кусок земли возле фермы моих родителей и получше узнать жен моих братьев, мужей моих сестер и их детей. Ведь до этого я был знаком с ними только по письмам матери и моим поездкам туда, а бывал я там всего несколько раз. К тому же я смог бы больше времени проводить с матерью и отцом.
— Разве ты не можешь уволиться из армии прямо сейчас?
— Да, я уже достаточно отслужил.
— Тогда почему же ты не сделаешь этого?
— Потому что пока я хочу оставаться солдатом. И я смогу уйти в отставку только тогда, когда буду уверен, что готов к этому.
Его слова звучат убедительно, подумала Китти. Действительно, невозможно так просто оставить дело, которому ты отдал двадцать два года своей жизни, тем более если ты не уверен, что хочешь этого.
Китти подошла к камину и стала рассматривать стоящие там семейные фотографии.
— И все-таки я не понимаю, как ты можешь постоянно вести такую кочевую жизнь, когда есть возможность поехать домой и жить со своей семьей.
— Но ведь ты тоже попробовала вернуться домой, и что из этого получилось?
Полуобернувшись, Китти грустно улыбнулась Юджину.
— Но ведь совсем не обязательно, чтобы у тебя получилось так же, как у меня?
Юджин подошел к ней и тоже смотрел на фотографии.
— Дело в том, Китти, что на мои переезды можно посмотреть и по-другому. В них есть свои плюсы. Если бы я ушел в отставку двадцать лет назад и уехал в Кентукки, как ты советуешь, я бы никогда не оказался бы здесь и не встретил Криса, а значит, никогда бы не познакомился с тобой. Так ведь, Китти?
И она снова повторила свой вопрос, как тогда, в его кабинете:
— И что, это было бы большой потерей для тебя?
Он долго смотрел ей в глаза и наконец сказал:
— Да, Китти, очень большой.
Всю обратную дорогу Китти молчала, погрузившись в свои мысли. Когда они подъехали к ее дому, Юджин ожидал, что она поблагодарит его за проведенный день и попрощается с ним. Но, к его удивлению, Китти не сделала этого. Ее приглашение пообедать у них настолько поразило его, что Юджин какое-то время молчал, и в тот момент, когда он собирался ответить согласием, Китти вдруг нерешительно произнесла:
— Если, конечно, у тебя нет других планов…
В ее словах промелькнуло что-то похожее на ревность, и Юджин мгновенно почувствовал это. Все было так неожиданно и в то же время так обрадовало его, что он невольно улыбнулся:
— Другие планы? Ты имеешь в виду свидание?
Она просто взглянула на него и ничего не ответила.
— Если бы у меня был кто-то, Китти, я не смог бы проводить столько времени с тобой, — сказал он мягко. — Нет, не то. Если бы у меня был кто-то, с этим было бы покончено, как только я встретил тебя. — И добавил: — Мне очень хочется остаться с вами.
Китти вышла из машины, отперла дверь и достала почту из ящика. Взглянув на открытку, она неожиданно улыбнулась. Юджин заглянул ей через плечо и, прежде чем она отдала открытку сыну, успел заметить, что на ней был изображен Большой Каньон.
— Это от дедушки с бабушкой, — сказала Китти.
С радостным воплем Крис сбросил куртку на пол, схватил открытку и влетел в гостиную. Там он плюхнулся на диван, подвинулся к лампе и стал рассматривать открытку сначала с одной стороны, а потом с другой.
Пока Китти просматривала остальную почту, Юджин поднял куртку Криса с пола, повесил на крючок и разделся сам.
Взглянув на последнее письмо, Китти вновь улыбнулась, и Юджин, который подошел взять ее жакет, спросил:
— Что, хорошие новости?
Смущенно взглянув на него, Китти пробормотала:
— Да уж!
Она открыла конверт, достала оттуда чек, и Юджин понял, что это алименты от Харпера.