– Светская хроника интересуется в основном тобой. Ты же принадлежишь к одной из самых известных семей Бостона.
Эван хмыкнул.
– Что правда, то правда. – Он взял ее руку и задержал в своих ладонях. – Мне бы хотелось покончить с дешевой шумихой вокруг нас. Я готов связать свою жизнь с одной-единственной женщиной.
Сердце у Джессики оборвалось. Если он сейчас предложит ей выйти за него замуж, она просто не выдержит и разрыдается. Все вступили против нее в сговор, даже ее собственные родители.
– Я... Ты мне всегда нравился, Эван, но должна предупредить тебя... будет нечестно, если я...
– Какое пресное словечко: нравился! – вдруг прервал он ее и нахмурился.
Ей не хотелось уязвлять его чувство собственного достоинства, и так уже достаточно уязвленное.
– Я знаю, но...
– Подумать только, что мы даже ни разу не целовались! – Он улыбнулся, глаза зажглись мальчишеским озорством. – Это нужно исправить, милая Джессика. – Он взял ее лицо в ладони и, прежде чем она смогла воспротивиться, приблизил к ней губы.
Поцелуй был мягким, нетребовательным и нежным. Джессика не почувствовала ровным счетом ничего, кроме все более непреодолимого желания плакать. Что она могла чувствовать к Эвану, когда ей так нравится Дамиан?! Да, «нравится» – словечко пресное. Она любит Дамиана!
Эван поднял голову и заглянул ей в лицо. Глаза его вдруг стали темными и непроницаемыми. Мгновение он разглядывал ее.
– Я не стану давить на тебя, Джессика. Мы подождем. – Откинув завиток волос с ее щеки, он поцеловал ее, губы тепло и влажно коснулись ее лица.
И вот тогда Джессика увидела Дамиана. Он стоял в последних рядах толпы, собравшейся послушать речь Уолтера Драйдена. Его взгляд был устремлен на Эвана и Джессику. Обнаружив, что она его заметила, он повернулся и быстро зашагал прочь, казалось, он вот-вот перейдет на бег.
В безумном порыве Джессика собралась догнать его, но Эван по-хозяйски положил ей руку на плечи и повел назад, в сторону трибуны.
Все пропало.
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
– Ну? – без единого слова приветствия вопросила Кэти, когда Джессика открыла подруге дверь в воскресенье вечером. Кэти скинула рюкзак с плеча и небрежно отбросила его в сторону. – Как прошел пикник?
– С политической точки зрения – весьма успешно. Мистер Драйден собрал очень много средств для своей избирательной кампании. – Она сознательно уклонялась от ответа: ее отношения и с Эваном и с Дамианом зашли в такой тупик, что она даже думать о них боялась.
Кэти знала ее достаточно хорошо, чтобы обо всем догадаться.
– Садись, – скомандовала она, указывая на глубокое кресло, любимое место Джессики.
Заслышав в голосе подруги диктаторские нотки, Джессика поняла, что та явилась с очередным гениальным планом, и послушно уселась просто потому, что у нее не было ни сил, ни желания спорить. Устроившись в кресле, она молчала, а Кэти мерила перед ней ковер шагами. Джессика почти слышала, с каким скрипом работают неутомимые мозги подруги.
– Я много думала над твоим делом, – начала Кэти.
– Вижу, – промолвила Джессика, в страхе ожидая, что за этим последует.
– Надо, чтобы ты захромала. – Кэти изрекла это таким тоном, словно предлагала единственный шанс на спасение.
Джессика расхохоталась.
– Шутишь?
– Я не шучу. Надо, чтобы ты покалечилась. Понарошку, конечно. Хромать будешь только перед Дамианом, а перед Эваном можешь ходить нормально.
Джессика потрясла головой, не веря своим ушам. По гениальности эта идея ничуть не уступала предыдущей затее.
– Ради чего я должна изображать из себя идиотку?
– Хромать придется на одну и ту же ногу, – продолжала Кэти, игнорируя вопрос Джессики и озабоченно поглядывая на нее. – Смотри не перепутай. Не мешало бы пометить ее, поставить на носок туфли какой-нибудь знак.
Джессика вскинула вверх руки.
– Кэти, ты что, рехнулась? Ничего более дурацкого я не слышала, даже от тебя!
– Так кажется только на первый взгляд, досадливо ответила Кэти. – Я актриса и знаю толк в подобных вещах.
– Ты актриса, но жизнь – не театр.
– Жизнь куда проще театра. Именно потому ты должна меня слушаться.
– Нельзя ли попросить тебя поделиться со мной логикой твоих рассуждений?
– Можно, конечно. – Кэти бойким шагом подошла к дивану и, развалившись на нем, продолжила: – Поставим на сострадание. Необходимо, чтобы Дамиан увидел тебя изувеченной: вывихнутая коленка, растянутое сухожилие – что-нибудь вроде этого. Если сила его любви хотя бы вполовину такова, как я предполагаю, он кинется тебе на помощь, а как только он к тебе прикоснется – сразу выдаст все свои чувства. – Она внезапно замолчала. – Однако предупреждаю. Ты должна быть готова.