— Я к Чаку обращаюсь, — обиженно сказала Шона.
Чак обнял Шону за плечи, и она тотчас же забыла про подковырки Джина.
— Давай подвезем ее. Она нам не помешает.
Они гурьбой вывалились за дверь, и Джин подсадил Шону в кабину. Грузовичок трясло, и на каждом повороте ее слегка прижимало к Чаку. От короткого прикосновения его плеча ее бросало в жар и в дрожь, но она старалась не показывать виду.
— Я слышала, твоя команда вчера выиграла, — обратилась она к Джину. Джина не нужно было упрашивать — он подробно рассказал обо всех захватывающих моментах игры, пока они ехали к дому, где жила Кортни.
Первым вылез Чак.
— Осторожно, не поскользнись, — предупредил он. — Тут лед.
Шона немного замешкалась. Тогда он подхватил ее за талию и легко поставил на землю. Согретая его прикосновением, чувствуя, как колотится сердце в груди, Шона улыбнулась ему и поблагодарила за то, что он ее подвез.
— Не стоит благодарности. До скорого, Малявка!
Шона, провожая их взглядом, мечтала о том, чтобы у нее была такая же дивная фигура, такие же длинные ноги и элегантная внешность, как у манекенщицы с обложки журнала мод.
Глава 2
— Шона! А я как раз собиралась звонить тебе! — оживленно воскликнула темноволосая Кортни, распахивая дверь и втаскивая Шону в безмолвный дом.
— Где все твои? — спросила Шона.
— Ушли. Повезло, да? — озорно улыбнулась Кортни. На ней были черные лосины, короткая юбочка с узором из ромбов и флюоресцирующие роликовые коньки.
— Гляди! — Кортни сделала извилистый круг по гостиной, лавируя среди мебели. Дом Скоттов всегда выглядел как на фотографии из журнала «Красивое жилище». «Миссис Скотт, — подумала Шона, — ни за что бы не позволила кататься по комнатам, будь она дома».
— Ну, как у меня получается? — спросила раскрасневшаяся Кортни.
Шона глазам своим не верила: эти ролики Кортни купила всего два дня назад!
— Если бы ты не была лучшей моей подругой, я бы, наверное, умерла от зависти.
В темных глазах Кортни отразилось искреннее удивление.
— Почему?
— Тебе, Корт, все так легко дается. Спорт, учеба, мальчики — ты со всем справляешься шутя.
— И это говорит девушка, которая после каких-то полутора месяцев занятий по бизнесу на уроках у мистера Харли получила рекомендацию в следующем полугодии продолжить эти занятия по самостоятельной программе! — насмешливо воскликнула Кортни.
— Это пустяк, — мрачно возразила Шона.
— Пустяк, говоришь? — откликнулась Кортни. — Да я ни чуточки не сомневаюсь, что через несколько лет ты станешь преуспевающей предпринимательницей с восьмизначной как минимум цифрой заработка, тогда как я по-прежнему буду выписывать восьмерки и вензеля на роликах.
Шона даже не улыбнулась, Кортни нахмурила брови.
— С каких это пор ты потеряла уверенность в себе? В чем дело? — озабоченно спросила она.
Обычно Шона неуверенностью в своих силах не отличалась, но после того как ей приснился тот неприятный сон, в душе у нее поселилась тревога. Она сняла куртку и стала рассказывать свой сон Кортни.
— …А потом ты бросилась ему в объятия, — простонала Шона.
— Я бы ни-ког-да не сделала ничего подобного, даже если бы в моей жизни не было Брендона Ролстона, — решительно заявила Кортни.
— Я знаю. Я твержу себе это с того самого момента, как проснулась.
— Тогда что же тревожит тебя на самом деле?
Шона вздохнула.
— Чак относится ко мне как к маленькому ребенку! — Вспомнив свои мысли об искусстве «создавать впечатление», которые пришли ей в голову утром, когда она наблюдала, как работает кистью ее мама, Шона поделилась ими с Кортни. — Понимаешь, что я имею в виду? — сказала она в заключение. — Я не Малявка — я взрослая. Но как внушить это Чаку?
— Попробуй действовать напрямую, — тотчас же предложила Кортни. — Скажи ему, что ты считаешь его остроумным, красивым, восхитительным.
— Ни за что! — вырвалось у Шоны.
— Почему же? Что плохого в том, чтобы откровенно сказать человеку, что ты о нем думаешь? — настаивала Кортни. — Моим братьям нравится, когда девушки говорят им такие вещи.
— Но они ведь студенты! — возразила Шона. — А девушки, с которыми они встречаются, просто красавицы. Им ничего не стоит быть откровенными!
Кортни пожала плечами.
— Ладно. Если тебе не нравится эта мысль, то единственное, что я могу тебе посоветовать, — это взять себя в руки.
Шона еще глубже вжалась в угол дивана и со стоном пожаловалась:
— Помогла, называется! Спасибо тебе!