— Гм… а где Мелисса? — с запинкой спросила Шона.
— Я попросил Кенни быть ее кавалером вместо меня, — ответил Чак.
У Шоны расширились глаза от удивления.
— Почему ты так поступил? Я думала, ты увлечен ею.
— Довольно сложно объяснить, — сказал Чак. Он дрожал от холода и сунул руки в карманы. — Если я пообещаю помочь тебе с елкой, может, сначала зайдем в офис и поговорим?
Шона тоже дрожала, хотя и не от холода.
— Ну, говори, — сказала она, подняв на него глаза, когда они вошли в помещение.
Чак, преодолевая неловкость, сказал:
— Понимаешь, Мелисса все время твердила о том, каким красавчиком стал Кенни без очков, как будто хотела разжечь во мне ревность. И я вспомнил, что ты мне говорила — ну, о том, как она сталкивает меня и Джина. Ни к чему хорошему это не привело.
— Это когда Джин разозлился из-за того, что ты пригласил ее на бал?
— Я не приглашал ее, Шона, — сказал Чак. — Я только спросил у нее, пригласил ли ее кто-нибудь, а она мне в ответ: нет, никто и что она с удовольствием пойдет со мной! Как тут поступить? Я почувствовал себя связанным по рукам и ногам и решил, что мне ничего не остается, как пригласить ее. Глупо вышло, да?
Шона промолчала, ожидая продолжения.
Чак немного помолчал, избегая ее взгляда, а затем заговорил вновь:
— Как бы то ни было, мы с Джином чуть не рассорились из-за нее, а Мелиссе это было только приятно. Сегодня я понял, что она хочет проделать то же самое со мной и Кенни: столкнуть нас лбами. Вот тут-то я и передал ее ему из рук в руки.
Шона подумала, что Мелисса была бы страшно уязвлена, узнай, что ее кавалер просто-напросто хотел от нее избавиться. Но если кто-то и заслуживал такого обращения, так это Мелисса.
— По-моему, она обрадовалась моему уходу, — признался Чак. — Кенни, похоже, тоже не имел ничего против.
— Он же влюблен в нее, — сказала Шона.
— Вот бедняга! — Чак взял ее холодную, как льдышка, руку и крепко сжал в своих ладонях. — Я хотел пойти на бал с тобой, Шона. Если бы Кенни не пригласил тебя первым…
— Он пригласил меня только после того, как ты пригласил Мелиссу, — перебила его Шона.
— Но ты же давным-давно купила бальное платье, — озадаченно проговорил Чак. — Я-то думал, что он тебя еще тогда пригласил. Если бы я знал…
Шона не верила своим ушам. Уж не сон ли это? Да нет, вот он стоит перед ней и глядит на нее так, как она представляла это в своих мечтах. Со стучащим от волнения сердцем она придвинулась к нему.
— О чем ты думаешь? — спросила она едва слышным шепотом.
— О том, какой я был глупый, — сказал Чак, криво улыбнувшись. — Видишь ли, мы с тобой так давно дружим, а мне почему-то всегда казалось, что любовь придет раньше дружбы. Поэтому я долго не мог разобраться в своих чувствах к тебе, — пытался объяснить Чак. — Но в тот день, когда я увидел тебя в «Махоганиз» в этом самом платье… — Темные глаза Чака сияли таким восхищением, что внутри Шоны все затрепетало. — Я вдруг понял, что ты взрослая. Возвращаясь сюда, я всю дорогу рвал на себе волосы: как же я позволил, чтобы кто-то другой увел тебя из-под самого моего носа?!
— Я все время говорила тебе, что мы с Кенни просто друзья, — напомнила ему Шона.
— Да, теперь-то я знаю. — Он привлек ее еще ближе. — Но все это неважно. Скажи мне только одно.
Он обнял ее, и Шона, затаив дыхание, спросила:
— Что?
— Когда мы поцеловались вечером во время метели, ты чувствовала то же, что и я?
Ресницы Шоны опустились, и ее губы тронула улыбка.
— Правда? — радостно проговорил он, хотя она не сказала ни слова. — На следующий день ты держалась так странно. Я боялся, не рассердил ли я тебя, не обидел ли чем-нибудь.
— Я подумала, что для тебя это был просто дружеский поцелуй в знак примирения, — сказала она.
Чак прислонился щекой к ее волосам. Тихим голосом он ответил:
— Он значил для меня гораздо больше. Поверь мне. Шона, я был так счастлив.
Нежно, едва касаясь пальцем подбородка, он приподнял ее лицо вверх и стал вглядываться в него так пристально, словно старался запомнить ее черты на всю жизнь. Затем он медленно-медленно прижался тубами к ее губам.
От его поцелуя по всему телу Шоны разлилось сладостное тепло. Она обняла Чака за шею, и колокольцы букетика на ее запястье тихонько зазвенели. Чак улыбнулся ей.
— Это мне почудилось или в нашу честь и вправду зазвонили колокола?
Шона засмеялась и, снова поцеловав Чака, повертела запястьем. Чак тоже рассмеялся и крепко ее обнял. Ей было так хорошо в его объятиях!
— Так что же ты делала там в снегу? — спросил он мгновение спустя.