— Повернул в А-5/7!
— Задымление, перегрузка, повышение температуры…
— Свернул в А-4/7!
— Так он же к реактору летит!
— Но сектор блокирован! В А-2/7 опущена переборка!
— «…Пока что все идет неплохо, — думал оптимист, пролетая мимо пятнадцатого этажа…»
— Свернул в А-2/7!
— Перегрузка…
— Остановился.
— Задымление! Резкий рост температуры! Поле гравитации не справляется! Дежурное освещение повреждено!
— Маршевый двигатель Раптора-8 вышел на рабочий режим! Мощность повышается! Вышел на режим стартового разгона!
— «…что ж, «спорим он первый свернет?»…»
— Нет, он не идиот! Он псих конченный! Он же на таран идти собрался! — понял наконец Феофанов.
— «…За КДВ!!!!..» — оглушил всех крик пилота. Оказывается, раньше он едва-едва шептал себе под нос и лейтенант Веснушкин вывернул громкость на полную. А вот в этот момент пилот заорал во все горло. И аккустический удар получился в рубке настолько мощным, что все присутствующие аж пригнулись.
— Связь потеряна!
— Двигатель останавливается!
— Поле гравитации выходит на нормальную мощность!
Это сообщение было крайним. После него повисла тишина.
— Что там? Что там происходит? — спросил человек с монитора связи.
— Ничего. Датчики ничего не показывают.
И лишь когда таймер выдал сообщение: «Тридцать одна минута», раздался оглушительный доклад. Оглушительный не по громкости, а по смыслу.
— Есть пинг от маршевых двигателей! Есть пинг реактора! — дальше помещение заполнил звук восторженных криков, апплодисментов и оваций.
Впрочем не надолго. Дальше пошла работа в обычном режиме.
— Начинаем высадку на станцию! Откройте доступ на все палубы! Через пятьдесят минут первые партии будут у вас, — прозвучал приказ СИБовского полковника.
— Есть, — козырнул Феофанов.
— А почему сразу нельзя было десант с резаками высадить на станцию? А не ждать таких превозмоганий?! — влез майор Феофанов.
— Не дурнее вас, майор! — резко ответил полковник. — Операция по высадке на станцию десанта начала готовиться еще при живом Кондоре! О готовности доложили три минуты назад. Будут у вас через пятьдесят минут! Вопросы есть?!
— Никак нет, — отвел взгляд Феофанов.
И тут неожиданный доклад отвлек всех от обсуждения этого неприятного вопроса.
— Фиксирую запуск двигателей на Рапторе-8! — прозвучал внезапный доклад, заставивший всех обернуться на говорившего.
— Маршевый двигатель набирает мощность! Фиксирую перегрев! Фиксирую перегрузку всех систем Раптора-8! — и в этот момент пол под ногами дрогнул, оповещая о далеком мощном взрыве.
— Обрыв связи с Раптором-8… Мы его потеряли, товарищ капитан…
— Что с реактором?!
— Реактор не задет. Работает в штатном режиме. Связь устойчивая…
Глава 14
— …в итоге пятьдесят три боевика убиты Кашимом. Двенадцать — дежурной сменой станции. Пятеро скончались от полученных ранений. Троим удалось уйти. Живыми взять не удалось никого. Информации по ЧС ноль. Четырнадцать человек личного состава, из них семь кадровых офицеров и семь кадетов — убито при захвате. Потеряно два учебных истребителя. Взрывом разрушен технический коридор с аварийной переборкой. Это из минусов, — отчитывался мужчина в невзрачном костюме с планшетом, стоящий перед дубовым письменным столом. — Из плюсов: Новопитер все еще существует, планетарного масштаба катастрофа предотвращена, станция не расстреляна силами ПКО и вообще почти не пострадала. О ЧП в СМИ практически ничего не просочилось. Три матерых наемника, за которыми не первый год наша контора охотится, уничтожены лично Кашимом. За них и награда была назначена… И главный вопрос: как быть с Кашимом?
— Нда уж, есть над чем подумать… — вздохнул мужчина, сидящий за дубовым столом. — По уму бы объявить, что агент «Кашим» умер при проведении операции в результате взрыва истребителя, дать пацану новый позывной и закрыть дело…
— Что нам мешает именно так и поступить?
— То, что весь ход операции был записан и задокументирован, со свидетелями и участниками сейчас работают следователи из Центра. Дело взято на контроль лично Императором. И уже, по предворительным даже результатам, вынесено решение о награждении Кашима Звездой Героя, — ответил мужчина, сидящий за дубовым столом.
— Награждение посмертно еше никто не отменял, — пожал плечами мужчина с планшетом.
— Награждать-то будут не безликого «Кашима», а вполне конкретного человека. И от нас уже требуют раскрытия его личности для оформления наградного листка. Кашим-то может и мертв, а кадет Жестянкин живее всех живых, делает большие глаза и хлопает ресницами на вопросы следователей. И уже внесен во все списки людей, находившихся на станции.