Леонид замолчал. Таймер, запущенный им, неумолимо отсчитывал по громкой связи секунды отведенных десяти минут.
- Кто вы такие? – решил задать, пока еще можно, главный беспокоящий его вопрос, Иван. – СИБ?
- Не бойся, Твоё Императорское Высочество, – усмехнулся Леонид, продолжая что-то сосредоточенно ” наигрывать” на виртуальных невидимых остальным клавишах. – Я именно тот, за кого себя выдаю: скрипач Жестянкин Леонид Васильевич. Мы с Ленкой просто хотели слетать на Ривьеру. Ты подвернулся совершенно неожиданно и спутал все карты.
- И все же? Раз вы про меня все знаете. Кто вы? СОИС? СИБ? – настаивал Иван.
- Ленка из СИБа. Вчерашняя выпускница Академии. В отпуске она между заданиями.
- Это правда? – повернулся Иван к Гонцовой. Та утвердительно кивнула. – А ты? Ты кто такой? Такие навыки... Я даже не слышал, чтобы кто-то мог вот так... Как ты.
- Кадет я недоучившийся. Училище Армейской Контрразведки и Спец. Связи. Отчислен. Контракт разорван. Так что сейчас я никто. Просто скрипач, ехавший на Ривьеру с девушкой.
- Слишком круто для простого скрипача...
- А я не простой! Я талантливый! – рассмеялся Леонид. Как раз в этот момент таймер начал отсчитывать крайнюю минуту из ультиматума. Жестянкин положил руки на рычаги штурвала, плавно, без спешки, нежно, но уверенно, как в крайние дни клал на грудь своей любовницы.
Лайнер не дернулся, не вздрогнул, почти не сместился. Но приборы показывали, что шасси убрано, двигатели вышли на малую мощность и сейчас вся громада лайнера висит на них в паре метров над покрытием космодрома. Лёня передвинул другой рычажок на несколько делений, выставляя его в понятную ему одному позицию, и искуственная гравитация буквально вдавила всех, находящихся на борту людей в кресла. Время вопросов кончилось.
*
====== глава 44 ======
*
Лайнер начал приподниматься на стартовых антигравах и разгонных двигателях одновременно, но делал это неправдоподобно медленно, словно эти две движущие силы не помогали друг другу, а наоборот мешали. При том, если судить по дрожанию воздуха под корпусом, разгонные движки были уже чуть ли не на маршевом режиме. Корпус пошел “волной” и засеребрился активированным ферритовым слоем.
- Время вышло. Вы упустили свой шанс... – раздался по громкой связи на весь космодром веселый звонкий почти детский голосок. – “Дождик, дождик, хватит литься, Лёня хочет веселиться!!! – весело и задорно прокричал этот голос. А потом зачитал английскую версию.
- Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
DADDY wants to play.
Rain, rain, go away, – продикломировал он детскую песенку. При этом в нем с каждым словом нарастал градус безумия. Под завершение короткого четверостишия, тех, кто его слышал, уже реально продирал мороз по коже.
- Упс! – раздалось восклицание одновременно с резким боковым рывком лайнера. Тяжелую машину с большим ускорением кинуло в бок на скопление техники, которую ферритовым бортом буквально размазало и размололо по покрытию космодрома. Инерция потащила лайнер дальше на вышку радара и пеленга. Причем, скорость все нарастала.
Вышку снесло, словно карточный домик. Резко врубились маневровые, и космолет вроде бы начал выравниваться, но не удержался и его снова кинуло, теперь уже в другую сторону. Над космодромом заорала и тут же отключилась сирена. В воздух начали подниматься боевые флаеры с крупнокалиберными лазерными пулеметами. Ракетные установки экстренно начали приходить в боевую готовность. Суматошно и беспорядочно забегали люди.
- Яху!!! А......сия ...тинна, мне дали порулить!!! – раздался все тот же голос, но полный запредельного, бешенного, радостного восторга, в тот момент, когда лайнер, все также несущийся прямо на ракетные установки, начал заваливаться на крыло, чуть не срезая им верхний слой дорожного покрытия.
А потом вновь зазвучала та же детская песенка, ритмично декламируемая звонким почти детским голосом, набирающим с каждым словом накал и градус безумия, как и в первый раз, но теперь одним четверостишием не ограничилось. Песенка была длинная...
- Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
DADDY wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
MOMMY wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
BROTHER wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
SISTER wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
BABY wants to play.
Rain, rain, go away.
Rain, Rain.
Go away.
Come again another day.
ALL THE FAMILY wants to play.
Rain, rain, go away!!!!!!!
А под нее на космодроме творилось фиерия, абсурдная, шокирующая и умопомрачительная. Лайнер, что начал заваливаться на крыло, нацеплял этим крылом несколько мелких космолетов, в том числе два истребителя вместе с суетящимися около них букашками-людьми, а затем резко затормозил и завалился на противоположное крыло, отправляя в полет, все, что успело зацепиться. Причем так совпало, что именно в этот момент батарея ракетных установок, на которую несло лайнер, выпустила два десятка самонаводящихся ракет по нему. Которые благополучно завязли в куче крупного и мелкого мусора, подкинутого в воздух кораблем. Две или три взорвались в воздухе, десяток от удара о землю, пяток отлетели в саму батарею и разнесли ее к едрене матери, одна прорвалась, но расстояния для маневра наведения не было, так что, пройдя впритык выше корпуса, она проскочила дальше и в процессе обратного разворота влетела в развалины радарной вышки и взорвалась там. А лайнер даже и не думал останавливаться, продолжая хаотично и неуправляемо крутиться по всему космодрому, утюжа, вминая, давя, сбивая,сжигая выхлопами двигателей... И все под задорную детскую песенку. Но тут стало не до смеха: на позиции вышли еще две полностью готовых батареи ракетных установок, а с воздуха приближалось звено истребителей и два звена штурмовых ракетных флаеров вертикального взлета, пришедших с изобретением антиграва на смену боевым вертолетам. Песенка кончилась. Голос поменял тональность, став сразу чуть хриплым и надрывным. Сменился и язык, на котором он вещал. Да и песенка стала совсем не детской.
- А мы береты на лоб надвинем!
И автоматы повыше вскинем! И с улыыыбкою веселой Мы будем жечь чужие села!... – орал из динамиков голос отбитого на всю голову космодесантника, жаждущего крови, старую как мир неофициальную песенку тогда еще Воздушного Десанта и Морской Пехоты, в последствии слившихся в единые Космо Десантные Войска.
- А мы по локоть закатаем рукава
А мы Чикаго расхуярим на дрова Мы будем водку жрать, мы будем баб ебать Да потому что нам на совесть, совесть наплевать! – продолжал, надрываясь, орать бешенный пилот-психопат из динамиков внешней связи, в то время, как сам лайнер мотало по космодрому. Звенья штурмовиков зависли на позициях, ловя в приборы наведения громоздкую машину. Звено истребителей вышло на боевой разворот. Ракетные батареи встали на боевой взвод, также ловя в прицелы лайнер, который как раз начал, набирая высоту, проходить над ними. Точнее между батареей и звеном штурмовиков. Ракеты сорвались с подвесов штурмовиков и из установок батареи практически одновременно. А бешенный лайнер под самую забористую матерную часть припева развернулся плашмя, под девяносто градусов к батарее, пропуская ракеты под брюхом.
- ...Мы будем водку жрать, мы будем УБИВАТЬ!!.. – повторно орал припев бешенный пилот, объявивший войну правительству этой планеты, пока потерявшие цель ракеты разносили на атомы батарею и первое звено штурмовиков.
А лайнер, обладая огромной инерцией, не смог бы остановиться после такого резкого разворота, даже если бы очень захотел. Его закрутило волчком вокруг своей оси, а маневровые двигатели бросили бешенно вращающуюся многотонную махину прямо на звено истребителей, попытавшихся сделать резкий разворот, прерывая маневр захода на цель. Не успели. Их размолотило в воздухе, словно лопостями пропеллера, крыльями лайнера. А маневровые движки подбросили хвостовую часть добавляя еще одну плоскость вращения, делая полет лайнера вовсе непредсказуемым и неуправляемым. И оставшееся звено штурмовиков не смогло его предсказать, разделив участь звена истребителей. Космодром был разрушен. Но предстояло еще хоть как-то вернуть управление над лайнером до того, как он расхерачится об землю. Пилот, продолжая орать злую, похабную песенку морально деформированных уродов от войны, кинул машину вверх, в небо, в высоту. Туда, где ждал потолок – нижняя граница области действия планетарных ПКО. Всего пять сотен метров. Невероятными, по точности, импульсами пилоту удалось погасить боковое вращение, но машина продолжала кувыркаться. И именно так она пересекла условную границу. Как только пилот это понял, то тут же вырубил и двигатели и антигравы, камнем начав падать вниз, к земле. В пяти десятках метров над падающей машиной раздался взрыв, другой третий... Но машина была уже вне области поражения. А земля приближалась с ужасающей скоростью. Выровняться и остановить падение удалось только, когда под брюхом затрещали, ломаясь деревья.