Мартин услышал громкий стук собственного сердца. Что они задумали? Чтобы ладить с ними, ему надо стать совсем другим. Нельзя, например, писать стихи. Разве понять им, что у настроений, красок, звуков, запахов есть свои оттенки? Нет, это понимает только мама. Зато у них сила. И поладить с ними надо.
Рольф завязал Мартину глаза тряпкой, и в темноте раздался приказ босса:
- Тащи его!
«Я выдержу испытание, - твердил себе Мартин, - и все кончится». Но одновременно он почувствовал страх. Кто-то схватил Мартина под мышки, кто-то за ноги, «тигры» понесли его. Мартин вслушивался, но ничего не слышал, кроме пыхтения, дальнего уличного шума и шагов тех, кто его нес, да шагов тех, кто шел следом. Мартина пронесли по лестнице, уличный шум вроде бы приблизился, и тьма перед глазами стала менее плотной. Наверное, его вынесли наружу. Снова послышались шаги, под ногами скрипнул песок; кажется, теперь это был цементный пол машинного цеха, куда они поднялись из подвала. Опять посветлело. Горячие, яркие лучи чувствовались даже сквозь тряпку: солнце. Мартин ощущал его на своих руках и ногах, щебетали птицы, гудели машины. Тут же среди этих звуков щелкнули из-под ног камешки, заскрежетала щебенка. Где они находились теперь, Мартин больше не знал. Свет опять померк. Громыхнули железные ступени, лестничная площадка и снова ступени. Теперь слышались только шаги его носильщиков. В глаза вновь ударило солнце. Наконец Мартина опустили. Поддерживая, чтобы он не упал, его повернули за плечи в нужную сторону. Откуда-то донесся голос босса:
- Стой на месте и не шевелись, пока я не скажу. Слушай внимательно. В полуметре от тебя пропасть. Глубокая или нет, тебе не известно. За тобой гонятся. Прыжок в неизвестность - единственное спасение. Считаю до трех, при счете «три» - прыгай. Ясно?
Мартин кивнул. Внутри у него все сжалось, как тогда, на уроке физкультуры. Он висел на турнике, и секунды тянулись бесконечно долго, а за спиной стояли ребята, перед глазами - белые стены спортзала, над головой - потолок с тихо раскачивающимися кольцами, неподалеку - брусья, «конь» и «козел», которые казались Мартину не гимнастическими снарядами, а орудиями пыток, нарочно придуманными, чтобы истязать его.
«Перевернуться!» - скомандовал учитель физкультуры господин Хельцель.
Мартин медлил, уставившись прямо перед собой. Все смотрели на него. Спиною он чувствовал взгляды ребят. Сейчас раздастся смех. «Зачем человеку висеть вниз головой? Ну, получилось это однажды у кого-то, так что же теперь - всем висеть?» Упражнения на турнике получались у всех, кроме Мартина. И это было ему противно. Каждый раз он едва не терял сознание от страха. Руки его потели и липли к железу. Господин Хельцель поддерживал Мартина снизу.
«Ну, ноги за голову!»
Внезапно пол и кокосовые маты рванулись навстречу Мартину, перед глазами мелькнула задняя стена спортзала, сдавленным от ужаса голосом он крикнул «Ма-а-ма!», и, почти заглушая этот вопль, вокруг тут же загалдели: «Трус!», «Маменькин сынок!»
И вот теперь Мартин опять съежился, и руки у него вспотели. «У мальчишки должен быть характер», - говорил отец. «Есть у меня характер, - сказал себе Мартин, - и я сделаю это сам, по своей воле, чтобы…»
- Полшага вперед! - прокричал босс. Его голос шел откуда-то снизу.
Мартин осторожно двинул ногу вперед. Под ней была ровная каменная поверхность, которая внезапно оборвалась. Нога повисла в воздухе. Мартин нащупал ногой край обрыва. Может, он стоит на стене? Сколько метров до земли - три, четыре, пять? Что внизу - вода, кусты, камни?
- Ну, поэт, поглядим, на что ты способен.
Мартин тяжело дышал. «Не хочу, не хочу», - стучало у него в голове. Вернуться бы домой, увидеть лодки, солнце, услышать голоса с озера…
- Слушай мою команду! - крикнул босс.
Вдруг стена высокая? А если он разобьется? Может, они нарочно все подстроили?… Сами разбегутся и скажут, что ничего не видели… а он… Мама будет… «Нет, не хочу прыгать, не хочу…»
- Раз, - протянул босс.
«Как же они обрадуются, если я струшу!»
- Два!
Нет! Он не даст им радоваться. Он прыгнет и победит их здесь, сейчас, какой бы подвох они ни задумали. Мартин поборол искушение присесть, чтобы смягчить прыжок. («От этого ничего не изменится», - уговаривал он себя.) Он выпрямился и, нащупав край, встал у самого обрыва.
- Три!
Прыжок, руки взлетели, в ушах свистнул ветер… Мама под пледом с коричневым узором… «У мальчишки должен быть характер!…» Красные, оранжевые, желтые зонтики, разноцветные фонарики… Сильный удар о землю. Мартина рвануло вперед, он вытянул руки, чтобы удержаться, и в них тут же впились острые осколки. По ладоням потекла кровь. Мартин сорвал с глаз тряпку. Солнце!
В траве поодаль сидели «тигры». Мартин оглянулся. Они были в саду разрушенного дома. А прыгал он с балкона второго этажа. Метров с трех. Мартин перехватил взгляд босса.
- Эй, Конни! - голос Мартина дрогнул, у него еще бешено колотилось сердце.
Босс смотрел на него задумчиво, прикусив губу. На улыбку он не ответил.
- Испытание выдержал! - вскочил Рольф.
- Заткнись, - огрызнулся босс. Он настороженно взглянул на Мартина и медленно произнес: - Я буду считать, что ты выдержал испытание, только при одном условии: если скажешь, почему вчера не пришел.
- Это уже не важно, - возразил Рольф. - Он прыгнул, и хватит.
- Сказано: заткнись! - рявкнул босс и вновь пристально посмотрел на Мартина. - Ну, так как?
Улыбка сошла с лица Мартина. Его не оставят в покое. Все будет по-прежнему. Мартин чувствовал боль в ладонях. Место, куда он прыгал, было усеяно осколками. «Тигры» набили бутылок, чтобы он упал прямо на стекло. Мартин слизнул с ладоней кровь, достал платок, обмотал левую руку и прижал сверху правой. Райнер протянул лейкопластырь, но Мартин оттолкнул его.
- Не надо, - сказал он.
Подняв голову, Мартин с внезапной яростью поглядел прямо в глаза боссу, сделал шаг ему навстречу и, хотя губы у него дрожали, звонко сказал, обращаясь к яркому солнечному свету:
- Не хочу я в вашу банду.
Босс втянул голову в плечи и прищурился:
- Ты не выдержал испытания.
- Нет, выдержал, - вставил Рольф.
Мартин отвернулся. Он взобрался на гору щебня - у входа в подвал лежал его портфель, - постоял наверху, поглядел на улицу и, неожиданно ощутив себя самого всем своим существом, вдохнул полной грудью теплый воздух. Прислушавшись к голосам внизу, он понял, что испытание выдержано. Прием в банду? Каким пустяком это вдруг стало!
- Проваливай! Ты не выдержал, не выдержал!… - орал внизу босс. Подобрав половинку кирпича, Конни бросил его в спину Мартину, но промахнулся.
Мартин спустился во двор пивоварни. Гудели автомобили, звенели трамваи, солнечные блики лежали на развалинах, в бузине щебетали птицы, и небо в этот вечерний час было таким ясным и синим, каким оно отражается в озерной глади разве что самым солнечным полднем. Хорошо сейчас на озере, где по воде скользят лодки, а голоса стали тише. Он будет в своей комнате один, как всегда, и пусть другие смеются над ним. Больше он их не боится.
Сжав побаливающие руки в кулаки и держа портфель под мышкой, Мартин прошел по Мольтке-штрассе и остановился у кафе-мороженого. Тут его окликнули Рольф и Райнер, бежавшие вслед за ним по улице.
- Мартин, Мартин, - кричали они, - подожди нас!
Мириам Пресслер
ГЕРБЕРТ ПРОСЫПАЕТСЯ
Герберт просыпается, когда мать включает рядом воду в ванной. Он всегда просыпается так рано, он вообще спит плохо. Проезжающие по улице машины ему не мешают, к их шуму он уже так привык, что почти не воспринимает его. Но стук двери, шум воды, звон тарелок и чашек в кухне - все это его будит.