— Становись!
Все тут же выстроились в ровный строй из двух шеренг. Мы с Ли глупить не стали, потому последовали примеру остальных.
Далее прозвучало уж совсем армейское:
— Равняйсь! Смирно! Нале-Во!
Все как один, по-солдатски, повернулись налево.
— Шагом Ммм-арш!
Колонна задвигалась в сторону очередных железных ворот.
— Что-то как-то быстро тренировка прошла. Я думал будет дольше, — неизвестно с кем поделился соображениями я. — А дальше что? Бой?
Мне вдруг стало по-настоящему страшно. Не на столько, чтобы просить помощи у вечных, но достаточно для того, чтобы испугаться предстоящей смерти. Я ведь совсем не был готов к новому бою. Никто даже и не предупредил, что он настанет так скоро.
Кто-то в строю быстро среагировал на мой вопрос, утешив ответом:
— Рабочка.
Я облегчённо выдохнул.
Глава 5
Рабочка дело непростое. Но когда речь заходит о выживании, когда перед тобой стоит возможность погибнуть в схватке с каким-нибудь бугаем, просто на потеху зрителям, тогда рабочка, какой бы сложной она не была, начинает казаться спасением, присланным самими вечными.
— Куда нас ведут? — тихо поинтересовался я у идущего рядом.
Окинув меня презрительным взглядом, он сказал:
— В шахту, — информация была дана с неохотой, чуть ли не с презрением процежена сквозь зубы. После этого сосед отвернулся.
Больше информации, в принципе, и не требовалось. Всё и так было понятно. Разговор, конечно, можно было и продолжить, да только вот собеседник явно не горел желанием этого делать.
Мы прошли несколько полей, на которых усердно трудились мужчины и женщины: пока женщины стояли энным местом к верху, вырывая редкие кустики сорняка с грядок, мужчины во всю орудовали лопатами, подготавливая землю к посадке свежего урожая.
Группу из тридцати полуголых гладиаторов сопровождало аж не меньше пятнадцати хорошо вооружённых стражников. Миновав сельскохозяйственные угодья, мы поднялись на небольшую возвышенность, и двинулись по узенькой тропе, протоптанной вдоль редких скалистых пород. Города, кстати, я так и не увидел. Вероятнее всего, он остался где-то позади колонны.
Минут через двадцать пути мы оказались на месте — прямо около небольшого входа в пещеру, выдолбленного прямо в камне и оборудованного не самой эстетичной опалубкой.
Оглядевшись, я понял, что гладиаторы вовсе не основная рабочая сила, занимающаяся добычей породы. Оно и не мудрено — у гладиаторов своих дел хватает. Рабочка в нашем случае это, скорее, так — для поддержания мышц в хорошем состоянии.
Возле входа в скалу организовалось что-то вроде небольшого рабочего лагеря, где уставшие, вспотевшие и покрытые каменной крошкой бедолаги отдыхали от пещерного заточения. Вероятнее всего, им приходилось проводить в шахтах гораздо больше времени, чем кому бы то ни было, поэтому редкие моменты, когда они могли подышать свежим, а не спёртым воздухом, были для них лучшим наслаждением в жизни.
Нас снова выстроили в две шеренги. Повертев головой, я понял, что соблазнительную красотку оставили где-то в резиденции. То, что от женщин мало толку на мужской работе — это факт. Но не могли же её просто оставить отдыхать? Вряд ли гладиаторам позволено расслабляться посреди дня, даже несмотря на то, что это гладиатор женского пола.
— Что с девчонкой? — как бы невзначай поинтересовался я у очередного соседа. — Не ходит на рабочки?
— У неё свои рабочки, — коротко и ясно ответили мне. Уже на этом моменте можно было понять всё самостоятельно. Но собеседник оказался вежлив, поэтому пояснил: — В хозяйской постели.
Да уж… вряд ли меня бы устроили такие рабочки. Хотя, если бы речь шла не о хозяине, а о хозяйке, например… Да нет, фу, что за глупости?! Становится игрушкой какой-то зажравшейся узкоглазой твари? Спасибо, воздержусь.
Перед строем появился очередной начальник. Скорее всего, это был непосредственно начальник шахты.
— Добрый день, господа, — на удивление культурно поздоровался он. — Свою норму вы знаете. Пять часов работ, и вы свободны. Увиливать нельзя! Если кого заметят за бездельем, тут же получаете сутки работ вне очереди! Решите схитрить снова, ещё сутки сверху! И так до тех пор, пока не сгниёте в этой поганой пещере! Всем всё ясно?!
Окончание речи сильно контрастировало на фоне вступительного приветствия.
Спустя ещё несколько минут нам выдали инструмент, и мы двинулись прямо внутрь тёмной, мрачной композиции. Буквально тут же меня одолел кашель. Пыль — бесконечная пыль, непрерывным потоком оседала на землю. Слабое освещение из горящих то тут, то там факелов ничуть не спасало, так как пыль была везде. Её было так много, что я с трудом улавливал силуэты впереди идущих. Хотя самый ближайший шагал всего в паре метрах от меня.