– Я понял тебя, дайнани, – улыбнулся бывший и вновь советник. – Ты позволишь потом говорить с тобой об этом?
– Разумеется, – ответила я.
– Если разрешит дайн, – тут же встрял Эгчен, и до нас донеслось:
– Дайн разрешит.
На пороге появился Танияр. За его плечом стоял Архам, а уже за ним примостился ягир со стулом. Маг склонился в церемонном поклоне, и дайн несильно хлопнул его по плечу:
– Доброго дня, магистр, – произнес он на нашем родном с Элькосом языке.
– Государь, – с почтением отозвался хамче.
– И тебе, свет моей души, доброго дня, – супруг склонился ко мне и поцеловал в щеку.
– Любовь моя, – улыбнулась я ему. После перевела взгляд на деверя: – Милости Отца, Архам.
– И тебе Его милости, Ашити, – ответил брат Танияра. – Эчиль велела передать, что молит Белого Духа о твоем благополучии. Она спрашивала, когда ты придешь к нам, и девочки только и говорят о том, что твои волосы горят, как солнце. Они мечтают снова дотронуться для них.
Я весело рассмеялась. Да, мои волосы произвели фурор! И вовсе не в дурном смысле. Во-первых, иртэгенцы знали, что волосы их дайнани выбелил Создатель, а на самом деле они похожи цветом на пламя. А во-вторых, такого цвета в Белом мире не было, и теперь я стала их достоянием и предметом гордости, если позволено будет так сказать о себе. Единственная на весь мир! Ни в одном тагане, ни в одном племени подобных не было.
Наверное, если бы люди увидели меня такой до того, как узнали близко и прониклись уважением, то отношение было бы иным. Но я уже давно была их Ашити, а еще, как отозвался однажды один из ягиров, – ласковая, как солнышко. А теперь я и вовсе воплощала в себе не только доброту, но и цвет огня. Да, тагайни пришли от меня сначала в ошеломление, а после в восторг.
Потому неудивительно, что племянницы не сводили с меня восторженных взоров. Да что там девочки! Эчиль несколько минут не могла выпустить из рук мою косу. А когда Тейа осторожно дотронулась до моей головы, то вовсе развеселила фразой:
– Уф, не жжется.
– Это же просто волосы! – со смехом воскликнула я.
– А горят, как огонь, – возразила девочка.
Так что желание снова поближе посмотреть на это диво, было мне понятно. К тому же я и вправду заходила за прошедшее время к свояченице всего пару раз, и сама Эчиль теперь не приходила к нам каждый день. Да и зима не располагала к частым и долгим прогулкам, если не было определенного дела. А еще на старое каанское подворье вернулся хозяин, и свояченица вела жизнь добропорядочной жены – более она не была свободной.
– Передай, я непременно навещу их, – сказала я Архаму.
– Дайнани, куда ставить стул? – подал голос ягир.
– Сюда, – я указала на торец стола. – Милый…
– Я понял, чего ты хочешь, – ответил Танияр.
Он забрал стул у ягира, поставил его во главе стола и уселся. После посмотрел на собравшихся и кивнул:
– И вы садитесь. Начнем говорить.
– Дайнани. – Я обернулась и посмотрела на магистра. Элькос указал взглядом на шубу, в которой я всё еще сидела.
– Да, благодарю, мой друг, – улыбнулась я и, приподнявшись, скинула верхнюю одежду на руки хамче. – Здесь и вправду тепло. Ханам недурно протоплен.
На Танияре и Архаме шуб не было, должно быть, они разделись еще внизу. Эгчен был раздет уже потому, что подворье ягиров являлось не только местом его службы, но и домом. Одетыми оставались только я, Элькос и Илан, но и последние уже скидывали шубы. После этого мы наконец расселись.
Во главе стола сидел Танияр, я по правую руку от него, Архам устроился по левую. Рядом с ним сел Илан, место рядом со мной занял Эгчен, Элькос спорить не стал и разместился за ним. И когда все заняли выбранные места, я посмотрела на мужа.
– Говори, Ашити, – улыбнулся мне дайн. – Это твое время.
– Как угодно, – склонила я голову, а затем вновь обвела собравшихся взглядом.
На первом Совете присутствовали: первый министр – Архам, военный министр – Эгчен, глава тайной канцелярии – Илан и хамче, первый и единственный маг Белого мира, – Мортан Элькос. Ну и разумеется, правитель Айдыгера с супругой. Недурно…
– Итак, господа, приступим, – огласила я.